Особняк с видом на счастье

Ещё более нереалистичным, чем талия, был огромный бриллиант, приколотый к платью. «Ему место в музее, а его носят вот так запросто дома днём», – подумала я тогда. Ну конечно, это Татьяна, жена старшего сына, актриса из Костромы. Артистическая натура видна сразу: да, от такой красоты можно потерять голову. Даже я, женщина, впечатлилась настолько, что на какое-то время потеряла дар речи. А очнулась от лепета Ульяны: «Милая сестрица, позвольте представить вам учительницу рисования моих сыновей, ваших племянников».

О, боже, да здесь не одна актриса, а целый театр эпохи барокко: «милая сестрица», «позвольте представить»… Татьяна резко перебила Ульяну и, откровенно нагло глядя на меня, спросила: «Где вы собираетесь жить?». Я вежливо отвечаю: «Владимир Прохорович предоставляет мне комнату на третьем этаже в левом крыле дома: он считает, что так будет удобней для всех, особенно для детей». И тут добродушие Ульяны как рукой сняло, она изменилась в лице, будто увидела змею, резко повернулась и почти побежала вверх по лестнице, провожаемая каким-то странным истеричным смехом Татьяны. Экономка, бесстрастно наблюдавшая эту сцену, сказала детям: «Идите к маме», слегка подталкивая их к лестнице, а мне молчаливым кивком дала понять, что надо следовать за ней. Я бормочу что-то вроде «простите, мне нужно разобрать свои вещи» и устремляюсь за экономкой под непрекращающийся демонический хохот Татьяны.

Глава 7

Раскладывая вещи в шикарном старинном шкафу и в столь же прекрасном комоде, я думала: что же произошло? Ведь Ульяна знала, что я буду жить у них в доме! Почему же она так изменилась, когда узнала, что я буду жить именно в этой комнате по решению Владимира Прохоровича? И почему так развеселилась Татьяна? Пожалуй, жизнь в этом доме будет у меня невесёлой. Но ведь это моя работа, я сюда приехала не развлекаться. Прошло несколько дней, я нисколько не продвинулась в своём расследовании, предположений никаких, а вопросов всё больше.

Я обедаю вместе с членами семьи, вернее, с частью семьи. За столом, кроме хозяина семьи, регулярно появляются двое его сыновей – оба красавцы в отца – и Ульяна. Татьяна приходит не всегда. Она почти никогда не завтракает или очень сильно опаздывает. Супруга хозяина, Нина Вениаминовна, вышла к обеду при мне лишь однажды, очень меня разочаровав: мне казалось, жена Колыванова должна быть гораздо красивее. Она маленького роста, глаза чуть навыкате, неулыбчивая. Конечно, не урод, но и не хороша собой, единственный её козырь – юность, ей 18 лет. Её почти не видно в доме, только слышно, как она играет на рояле в центральной зале для приёма гостей на первом этаже. И у меня создалось впечатление, что её в доме едва терпят, стараются не замечать. Сестру хозяина я ещё не видела, она опять уехала на богомолье.

Самая «тёмная лошадка» в семье – младшая дочь хозяина, Антонина. Я совсем ничего не знаю о ней кроме того, что она на два года старше своей мачехи. Я её ещё не видела, хотя она точно находится в доме. К столу она не выходит, а прислуга шёпотом говорит: «С Антониной опять ипохондрия сделалась». Почему Колыванов мне ничего не рассказывает о своей дочери? Что с ней? Имеет ли она отношение к краже денег? И ещё я отчетливо понимаю, что я здесь не ко двору. Почему? Я себя как-то выдала? И кто-то боится, что я о чём-то узнаю? И этот кто-то имеет отношение к краже? А может, мне домой вернуться и начать вышивать крестиком на продажу? Но ведь отец считал, что у меня интуиция и свежий взгляд на события и людей. Эх, папочка, как мне тебя не хватает, как нужны твои советы, ведь так важно для меня раскрыть своё первое настоящее дело!

Мои мысли прерывает странный звук: что-то среднее между хрюканьем, мяуканьем и скрежетом. А время уже позднее, полночь. Вспоминаю строки из своего любимого романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо», перечитанного сотни раз: «полночь – час убийц». Всё, я схожу с ума, какая досада! Каких убийц?! Речь идёт о преступлении (что не доказано пока) под названием кража. Выхожу в коридор (он не освещён, хозяин-миллионер экономит на всём, на чём не надо). Подхожу к лестнице, ведущей вниз, в гостиную. В гостиной странно мерцает какой-то необычный голубоватый свет. Я потихоньку спускаюсь по лестнице.

В гостиной никого нет и достаточно светло, но она как-то изменилась, чего-то не хватает. На стене нет портрета, который так поразил меня в день приезда. Мне страшно, я бегу обратно в свою комнату. Нет, так нельзя, надо вернуться и рассмотреть всё внимательно. Беру самую большую свечу и вновь спускаюсь в гостиную. Портрет на месте, странного голубого свечения нет. И тут кто-то расколол мне череп, наверное, топором. Я падаю, и последняя мысль перед обмороком: неужели я скоро увижу родителей?