Особняк с выходом в астрал

– Я тебе молитву дам, читай каждый день по три раза: утром, в обед и вечером. Сын твой ревизии боялся, так мне сказал. Но я видела, не в этом дело. Втянули его в грех…

– Бабы?

– Может, и бабы. То мне неведомо. Было мне пророчество – вижу беду.

– Какую беду?

– Фотография сына есть?

– Есть, матушка. – Бабка кинулась к сумке и из бокового кармашка потрепанного кошелька достала фотографию Сизова.

Клавдия положила на нее руку и для большей театральности сурово нахмурилась.

– Не чувствую я его, – наконец произнесла она.

– Как не чувствуешь? Неужто… – Альбина закатила глаза, готовясь рухнуть в обморок. Клавдия, поняв, что еще один покойник нам точно ни к чему, поспешно добавила:

– Может, жив. Только далеко. Или прячется.

– От кого? Неужто от меня?

– От друзей заклятых, которые его подвели под монастырь.

– Так нет у него никаких друзей. Сроду не было.

– Машина у него есть? Синяя?

– Синяя.

– Вот ее вижу. Возле молодежного театра, что сгорел. Где-то там и сына надо искать.

– Живого?

– Будем молиться. – Клавдия убрала руку с фотографии и продолжила: – Он вчера с кем-то встретиться хотел. И я его предупредила, чтоб был осторожен. С дурным человеком он встречи искал.

В этом месте я уже мысленно хваталась за голову, зубы у меня разом заныли, ко всему прочему очень хотелось Клавдию придушить. Но с этим придется повременить. Альбина Эдуардовна принялась выспрашивать, что за дурной человек, но матушка налегала на Господа, в чьих руках, как известно, все мы, грешные, и предложила совместную молитву. Пока они молились, я портила свой маникюр и гадала, куда нас заведет дурацкая болтливость Клавдии.

Наконец, Эдуардовна, слегка очумевшая от религиозного напора матушки, нас покинула, и я, едва дождавшись, когда за ней захлопнется дверь, высказала наболевшее.

– Ты зачем ей про театр сказала? Она ж в полицию побежит. А если его, в самом деле, там найдут? Как ты ментам все объяснишь? Даром предвидения?

– А чем еще? Менты телик тоже смотрят, а там иногда такое показывают… Бабка про нас в любом случае им донесла бы. А тут она хотя бы на нашей стороне. А если машину найдут, то вера ее укрепится…

– Ты бы хоть подумала: несчастная, вполне вероятно, лишилась сына…

– Теперь уж и не знаю. Непрост оказался наш Сизов. Зарплата у него, может, и неплохая, но вряд ли он сумку бабла от мамы прятал.

– По-твоему, он кого-то ограбил?

– Он или дружки его. Ты же про «Быстрые деньги» слышала?

– А на Терешковой он встречался не с подругой, а с сообщником? – выдвинула я версию.

– На квартиру сгонять надо, пока менты не очухались. Заодно проверим, подойдет ли ключ, что мы у него нашли.

– Как ты это себе представляешь? А если на хозяйку нарвемся?

– Уж как-нибудь изловчимся. Ты посмотри, что получается: Сизов наш трудился в «Быстрых деньгах», которые вчера ограбили. Перед этим зачем-то сюда зачастил, хотя это как раз понятно: хотел знать, чем все обернется.

– Что «все»?

– Ты ведь тоже подозреваешь, что он к ограблению причастен?

– На грабителя он не похож, а вот на жулика очень даже…

– Но ведь откуда-то он эти деньги взял…

– А если он их у своих хозяев заныкал? Придумал хитрую схему. Это куда больше подошло бы тихоне и маменькиному сынку. И тебе про ревизию рассказывал. Боялся, что его хитрости наружу выйдут. А тут ограбление, полиция, следствие… Он лишь только от ментов отделался, сразу сюда прибежал.

– И что?

– Может, к ограблению он никакого отношения не имеет.

– А СМС? – напомнила Клавдия, чем очень меня удивила.

– СМС-то здесь при чем?

– А если Сизов тебя здесь видел?

– Не видел.

– Допустим, увидел случайно. За домом приглядывал. Может, у них с мамашей это наследственное. Приглядывал, а тут ты…

– И что?

– Не знаю, – вздохнула Клавдия, внезапно вдохновение ее оставило и с гениальными мыслями стало туго.

– Сизова среди грабителей не было. Так что видел он меня или нет – значения не имеет. Если только грабители не успели меня сфотографировать. Переслали фото Сизову, он меня узнал… Но это уже фантастика.

– Как сказать… Мне еще убийство покоя не дает.

– Возле «Рондо»?

– Ага.

– Потому что он там деньги спрятал?

– Интересно, они в ячейке несколько дней лежали? На это бы уж точно внимание обратили.

– А дорогу на Растопчина уже открыли? – внезапно озарило меня.

– Вроде бы. Чего-то по телику болтали…

– Если открыли, то отсюда, то есть от офиса «Быстрые деньги», на машине всего семь минут.

– И что нам это дает?

– Откуда я знаю? – рявкнула я, потому что гениальные мысли и меня оставили.

– Ты лучше подумай, что будет, если Сизов и впрямь очухался, – заныла Клавдия. – К кому он, по-твоему, за денежками прибежит?

– Я тебя предупреждала: не трогай деньги!

– Как же, не трогай… Даже не знаю, о чем Бога молить: помер Сизов – нас, чего доброго, в убийцы запишут, жив – тоже совсем нехорошо. Ладно, поехали на квартиру.

– Может, не стоит? – вздохнула я.

Клавдия с минуту молчала, в лице ее читалось томление.

– Поехали, – махнула она рукой и пошла переодеваться.