Особняк с выходом в астрал

– Обещала мне, что видеться с ним не будет. Я ее Христом Богом просила. Не себя, говорю, так хоть мать пожалей. Ты этой своей любовью меня в гроб вгонишь раньше времени. В общем, и уговаривала, как могла, и грозилась… Вот она и пообещала. Но выполнила обещание или нет, сказать не могу. Я за ней не следила больше, боялась, если она узнает… потеряю дочкино доверие. Вы понимаете? Пришлось на слово поверить. Думаете, она с ним встречалась?

Клавдия пожала плечами.

– Либо с ним, либо кто-то еще появился.

– Это вряд ли. Мне кажется, дочка бы мне о нем рассказала, хотя бы для того, чтоб я успокоилась: мол, забыла она о своем инвалиде, и теперь у нее парень нормальный. Матушка… – запричитала она, – а вдруг это моя вина?

– Что за вина? – нахмурилась Клавдия, на мгновение выйдя из образа.

– Не дала ей с парнем встречаться… Разве он виноват, что инвалид? И вот нам теперь наказание. Может, были бы они счастливы.

– Может, и будут еще. Ты, это… не нагоняй… – В этом месте Клавдия поморщилась, сообразив, что вновь войти в образ все никак не получается, и вспомнив об универсальном средстве, предложила: – Помолимся.

Они отправились молиться, а я перебралась в кухню, куда вскоре пришла Клавдия, успев переодеться, а следом за ней и Андрюшенька, проводивший к тому времени Трусову.

– Просто деньги брать стыдно за такую работу, – ворчала подружка.

– Так не бери, – тут же встрял Андрюшенька.

– А жить на что, умник? И вас, дармоедов, кормить. Активизируйтесь, мне нужны хоть какие-то зацепки, не могу я из пальца все высасывать.

– Получилось, кстати, неплохо, – сказала я.

– Ну, талант он ведь для того и дается, – вздохнула подружка.

– Здесь не поспоришь, выстрел наугад, но точно в цель, – сподхалимничал Толмачев, но его порыв оценен не был.

– Толку-то от этого выстрела. Парень-инвалид, значит, к убийству не причастен.

– Как знать… – покачал головой Андрюшенька.

– Ну, уж если инвалиды кинулись бабам головы проламывать, то конца света жди со дня на день.

– Это пророчество? – насторожился бывший мент, но дурака валять ему, как видно, надоело, и он заговорил серьезно: – Матушка права, мы с этим убийством на месте топчемся. Пока только два персонажа нарисовались, и оба не особо перспективные. Один бывший любовник жертвы, но у него алиби, и повод для убийства не просматривается. Расстались по обоюдному согласию. Можно за ним понаблюдать малость, авось что и проклюнется. Но, учитывая алиби, которое менты проверили… Второй – парень-инвалид. Если Диана кого-то и выгораживает, то вряд ли его. Матушка права, инвалид в роли убийцы – не особо убедительная версия.

– Ну не скажи, – заявила я, скорее всего, из духа противоречия. Бывает, и на меня накатывает. Если честно, бывает довольно часто. – Инвалид вне подозрений, Римма его точно бы не испугалась. А шваркнуть женщину по голове бейсбольной битой мог, и не поднимаясь с кресла. К тому же я читала в одном детективе, что наемный убийца маскировался под инвалида.

– По-твоему, наш тоже маскируется? – нахмурилась Клавдия.

– Не знаю. Но стоило бы проверить.

– Для начала его еще найти нужно. Трусова, кроме имени, ничего о нем не знает.

– Пусть у дочери поинтересуется, через адвоката, – заметила я. Подружка кивнула:

– Обещала поинтересоваться.

– Допустим, найдем мы Кирилла, – сказал Андрюшенька. – Меня куда больше интересует возможный мотив. Чем инвалиду липовому или настоящему могла насолить Римма Соколовская, причем до такой степени, что он решил ее убить? Сам или подбил на это уголовно наказуемое деяние невинную девушку.

– А самой Диане с какой стати ее убивать? Если они даже знакомы не были, – усмехнулась я.

– Но других подозреваемых у ментов нет, – сказал Андрей.

– Вот именно, – согласилась я. – Значит, убил Римму кто-то другой, а девчонка оказалась в ненужном месте в ненужное время.

– Но на камеры попала только наша невинная душа, – напомнил Толмачев. – Продолжим копаться в биографии Риммы? Менты наверняка ее уже изучили.

– Тебе бы только ничего не делать, – съязвила Клавдия.

– Совершенно незаслуженное обвинение, матушка. Мне бы хоть малюсенькую зацепочку, и, увидите, я горы сверну.

– У нас еще есть Арсений Кудряшов, – напомнила я. – Римме он показался знакомым. Вдруг они действительно встречались раньше?

– И он специально устроился в ее фирму?

– Этого я не говорила. Но если они встречались раньше, у него мог быть повод очень ее не любить.

– Он лет на десять ее моложе, а она так и не вспомнила, где его видела, – упрямился Андрюшенька. – Выходит, было это давно, значит, тогда он был совсем ребенком. И чем Римма ему насолила?

– Может, она его папашу из семьи увела, – сказала Клавдия. – А что? Такое сплошь и рядом, налицо жуткое падение нравов.

– Парень затаил обиду и… – начала я.

– Решил проломить ей голову, – подхватил Андрюшенька.

– Вот именно. И не говори, что такого не бывает.

– Да сколько угодно, – фыркнул бывший мент. – Я понял, у нас в работе все три версии: инвалид, бывший возлюбленный Риммы и студент – мастер золотые руки, пока ничего более подходящего не подвернется. Завтра с утра займемся студентом.