Особняк с выходом в астрал

– Посадить не обещаем, а вот найти нам его необходимо. Поэтому, если вдруг он или кто-то из друзей появится, позвоните.

Андрюшенька сунул в руки дамочки визитку.

– Обязательно, – заверила соседка, и они мило простились.

– Поехали искать тачку с крокодилом, – сказал Толмачев, спускаясь по лестнице.

Тридцать восьмой дом действительно был неподалеку. Машины с аэрографией во дворе не оказалось, зато там с важным видом прогуливался толстяк пенсионного возраста. На нас взглянул с неодобрением, а когда мы вышли из машины, строго сказал:

– Молодые люди, здесь посторонним парковаться не положено.

– Нам можно, – ответил Андрюшенька, сунув ему под нос удостоверение.

Дядька попытался втянуть объемный живот и максимально выпрямил спину. Только каблуками не щелкнул. Сразу стало ясно: готов всячески содействовать, чем Толкачев не преминул воспользоваться.

– Мы ищем молодого человека по имени Григорий, у него «Тойота» с изображением крокодила.

– Это не у нас, – со всей серьезностью ответил дядька. – Это в тридцать шестом доме. Так сказать, у соседей. Машину не раз там видел, а вот имени человека, извините, не знаю. Могу вас сопроводить. У них старший по дому Альберт Иванович, мой приятель. Смею заверить, он в своем доме знает всех. У него мышь не проскочит и птица не пролетит.

– А вы тоже старший по дому? – зачем-то полезла я с вопросом.

– Так точно. Кацавейкин Степан Володарович. Имя мой отец получил в честь известного революционера Володарского. Бабушка с дедушкой были истинными коммунистами, кристально честными людьми. Впрочем, современная молодежь мало что знает о том периоде нашей великой истории…

– Не будем терять время, – вмешался Андрюшенька, и мы отправилась к тридцать шестому дому.

Приятель Степана Володаровича на первый взгляд показался его полной противоположностью: высокий, худой, со щеточкой седеньких усов и лысиной, прикрытой пижонской кепочкой в клетку. Но по тому, как они раскланялись, называя друг друга по имени-отчеству и сняв головные уборы, стало ясно: общего между ними куда больше, чем внешних различий. Думаю, жильцы с такими «старшими» не скучают. В доме, где я раньше жила, тоже был один такой. Я прозвала его «неспящий». Вечно натыкалась на него в подъезде, одно время подозревала, что он и кормится там, где-нибудь под лестницей вместе с котами. Но в нашем случае польза от таких «неспящих» явно была.

– Товарищи из органов, – весомо произнес Кацавейкин. – Интересуются вашим жильцом. Машина с крокодилом.

Я успела осмотреть двор и убедилась: машины и здесь нет.

– Гришкой, что ли? – отозвался Альберт Иванович. – С полчаса как умчался на своем «крокодиле». Пару дней его вообще не было, сегодня появился, но буквально на полчаса. Видно, вещички собирал. Вышел с сумкой.

– А что он за человек, можете сказать? – задал вопрос Андрюшенька.

– Гришка? Шалопай. Студент. Только не знаю, когда учиться успевает. До обеда обычно спит.

– Беспокойный?

– Не особо. Пробовал порядок нарушать, но ему быстро объяснили, что к чему. Припарковался у подъезда, так что пройти нельзя, машину-то краской и залило. Лобовое стекло. После этого ставил, как положено.

– Не забалуешь у вас, – хмыкнул Толмачев.

– Не надо баловать, надо соблюдать правила. Человек – существо социальное, и без правил никак нельзя.

Потратив на разговор еще минут десять без всякой, однако, пользы, Андрюшенька настоятельно рекомендовал «неспящему по дому» сообщить, когда появится Григорий. Оставил свою визитку и простился.

– Не боишься, что старички решат проверить, что ты за мент, и в полицию позвонят?

– Не боюсь, – усмехнулся Андрюшенька. – Старшее поколение испытывает почтение к власти и ее атрибутам.

– Атрибут ты, что ли?

– Удостоверение. Поговорим с родителями нашего мажора, может, они в курсе, где их сын?

– Сейчас поедем?

– Ты знаешь, где их искать?

Я чертыхнулась сквозь зубы.

– Давай-ка к Евлампии, – продолжил Андрей. – Разузнаем о мамаше мажора, а главное – пообедаем. На голодный желудок много не наработаешь.

Очень хотелось высказаться на тему, какой, по моему мнению, Андрюшенька работник, но я промолчала.

Клавдия в кухне с нервным видом пила мартини.

– Не рановато? – кивнув на бокал в ее руке, спросил Толмачев.

– В самый раз. Надеюсь, вы не зря потратили время и мои деньги и смогли-таки сделать что-нибудь путное.

Пока Андрюшенька вожделенно заглядывал в кастрюли на плите, я коротко рассказала о наших поисках.

– И что? Это вы называете работой? Хоть бы предков «мажора» разыскали, прежде чем сюда являться.

– Отобьем деревню у немцев и непременно разыщем, – заявил бывший мент.

– Он опять заговаривается, что ли? – нахмурилась Клавдия.

– Андрюшенька большой поклонник фильмов.

– И что мне с того?

– Подкрепим свои силы и бросимся на поиски, – вдруг гаркнул Толмачев, Клавдия от неожиданности подпрыгнула.

– Мужик в доме – это испытание, – произнесла она, чуть успокоившись.

– А я что говорю? – подхватил Андрюшенька. – Может, мне лучше у себя пожить? Враги из всех щелей пока не лезут… Постоянное общение с вами для меня обременительно.

– Потерпишь, – отрезала Клавдия, и вскоре мы сели за трапезу.