Особняк с выходом в астрал

От ее слов вдруг сделалось тоскливо. Подобная перспектива совсем не радовала. Ждешь эту любовь, ждешь, а потом – бац, и в результате забота и уважение. Хотя чего мне расстраиваться, если и с любовью у меня не густо, то есть вообще никак. Я покосилась на Андрюшеньку. У такого, как он, с любовью все в порядке, девки, поди, сами на шею вешаются. Эк меня разбирает, совсем недавно я его голубым считала, теперь дамским угодником. С какой стати я вообще о нем думаю?

Пока я задавалась этим вопросом, Андрюшенька спросил:

– А про студента, что у них в офисе подрабатывает, Римма ничего не рассказывала?

– Про студента? – Вера вроде бы удивилась. – Нет. Хотите сказать, она закрутила роман с парнем, который ее гораздо моложе?

– А могла? – усомнилась я.

– Если только с отчаяния. Я же говорю, Римма практичный человек. А от студента какой прок? Возиться с ним, точно с ребенком? А он потом свинтит, найдя девицу помоложе.

– Что скажешь? – задал мне вопрос Андрюшенька, когда мы покинули кафе, оставив Веру доедать пирожное.

– Версия, что Римму убил кто-то из брошенных отцом детей, сыграла в ящик, – ответила я.

– А она была? – вроде бы удивился Андрей.

– Ну, отца Дианы она точно из семьи не уводила, – вздохнула я.

– Ты бы эту Веру не особо слушала, – вдруг заявил бывший мент, распахивая передо мной дверь машины.

– Ты о чем? – не поняла я.

– Можно прожить всю жизнь и любить друг друга.

– Да ладно, – вытаращила я глаза, злясь, что меня так легко раскусили. Это Андрюшенька такой проницательный или я такая дурища? И мое лицо он читает, как открытую книгу.

– Отвечаю, – с серьезной миной кивнул он.

– Большой опыт? Восемь раз влюблен, и каждый раз на всю жизнь?

– Не угадала. Отец с матерью сорок лет вместе и до сих пор друг друга любят.

– Повезло. А мои развелись.

– Поэтому ты такая недоверчивая.

Он помог мне сесть в джип, захлопнул дверь, я наблюдала за тем, как он обходит машину, пытаясь разгадать причину его подозрительной покладистости.

– Скажи прямо, чего тебе надо, – проворчала я, когда он оказался рядом.

– Счастья, милая, – скроил он умильную физиономию.

– Мы прем к нему семимильными шагами, – хмыкнула я. – Я одна милая, или у тебя все девушки милые и я зря губы раскатала?

– Не зря. У меня на тебя большие виды.

– Значит, надо держать ухо востро.

– Лучше прислушайся к своему сердцу. Что оно тебе шепчет?

– Пошли его на… ну, ты знаешь куда.

– Кстати, ты заметила несоответствие: одна подруга говорит, что Римма детей не жаловала, оттого и не работала по профессии, а Вера утверждает, что она хотела семью и ребенка, – неожиданно заявил он, чем немного расстроил, я бы предыдущую тему продолжила.

– Так это она чужих детей не любит. На своих нелюбовь точно не распространяется.

– Как у вас все сложно, – покачал головой Андрюшенька. – А ты детей любишь?

– Не особо. Я бы для начала собаку завела. В целях воспитания чувства ответственности…

– Я бы предпочел кота, – смеясь, сказал он. – Но общей картины это не портит. Что ж, думаю, назрела нужда поговорить с Артемом Викторовичем.

– По поводу лотерейного билета? – кивнула я.

– Если билет выигрышный, чем не повод для убийства? Парень жадный, узнал о выигрыше, ну, и попутал черт.

– Надо узнать, были ли в последнее время крупные выигрыши, – сказала я.

– Крупные – понятие относительное. Кто-то и с рублем расстаться не может.

– Но не из-за рубля же он ее убил, в самом деле?

– Давай спросим. Повод для разговора у нас есть: он был в квартире Риммы уже после ее смерти. Поехали в автосервис, сегодня должна быть его смена. А скажи-ка, Лизавета, – когда мы тронулись с места, произнес он, – отчего это матушку сизовская блондинка не заинтересовала? Я думал, она немедленно нас на розыск отправит.

– Зачем? Если блондинка заглядывала на конспиративную квартиру, значит, сама Сизова ищет, то есть понятия не имеет, где милый друг может быть.

– Серьезно? Может, он как раз в квартире прячется? А блондинка его навещает?

Я-то знала, что в квартире никого, но Андрюшеньке о том, что мы там успели побывать, знать ни к чему.

– Ты бы стал там прятаться? – спросила я.

– Я – нет. Но я бы и денег тырить не стал.

– Спорное утверждение, – съязвила я. Он сделал вид, что не расслышал.

– Я бы блондинкой все же занялся.

– Займемся, коли будет на то воля матушки.

Тут как раз и Клавдия позвонила.

– Вы где? – проорала она в ухо, когда я ответила на звонок.

Сердце мое незамедлительно переместилось в пятки, ясно, что случилось страшное, иначе чего бы подруге так орать. Воображение тут же нарисовало воскресшего Сизова, почему-то с паяльной лампой, злодея Паршина с подручными и парочку грабителей, которые явились за мной к несчастной подруге.

– Едем к Головину, – с легким заиканием отрапортовала я.

– На кой он вам сдался? У него же алиби. Давайте домой. И побыстрее, если хотите меня живой застать.

– У тебя пистолет с собой? – обратилась я к Андрюшеньке.

– Матушка в руках у нечестивцев?

– И чего смешного? Давай хоть монтировку захватим, – сказала я, когда мы оказались возле особняка.

– Могу предложить бейсбольную биту, – ответил Андрюшенька. И, достав из-под сиденья биту, сунул мне в руку.