Особняк с выходом в астрал

– Ха-ха, – сказала я.

– Можешь не озвучивать свои крамольные мысли. У твоей подруги золотые руки. Подгоним по фигуре за полчаса.

– А туфли?

– Всего-то разница в один размер. Подложим ватку, и запорхаешь ласточкой.

– Я лучше в кроссовках. Вдруг тебя спасать придется, а я с ваткой шкандыляю.

Из предложенных нарядов я выбрала самое скромное, Клавдия извлекла из недр гардеробной швейную машинку – ровесницу моей бабушки, и в рекордный срок смогла подогнать платье по фигуре.

– Сколько у тебя талантов, – восхитилась я.

– Лизка, этому сомнительному я не особо верю, так что моя жизнь в твоих руках.

– Можешь не волноваться, она мне дорога не меньше моей собственной.

– И все равно как-то боязно. Эти мафиози на редкость коварны…

– Ему не устоять…

– Ты-то хоть не зуди, – скривилась она.

Ближе к назначенному Паршиным часу мы с Андрюшенькой ждали развития событий в его джипе в сотне метров от особняка. Я в вечернем платье и кроссовках, наотрез отказавшись надевать туфли с ваткой. Толмачев в костюме, за которым успел съездить домой. Выглядел бывший мент, кстати, неплохо. Костюм был дорогим, и чувствовал себя в нем Андрюшенька как рыба в воде, а я себя в Клавдином платье дура дурой. Тянуло говорить гадости, и я себе в этом не отказывала. К счастью, особо разойтись не успела.

Возле особняка возник «Бентли», из него вышел Паршин и теперь прогуливался возле калитки. Через десять минут из дверей особняка показалась Клавдия. Поверх красного платья леопардовая накидка, в руках сумочка. Волосы уложены с обманчивой небрежностью, щеки слегка разрумянились от волнения. В целом выглядела она на миллион баксов. Паршин, завидев ее, замер секунд на тридцать, а потом кинулся навстречу. Если и были у него коварные мысли насчет Клавдии, то в тот момент наверняка исчезли.

Они с Клавдией устроились на заднем сиденье, Паршин был с водителем, и вскоре они проехали мимо нас. Мы отправились следом. Я посмотрела на свои кроссовки и подумала, что ватка – не такая уж плохая идея.

Столик в «Пагоде» мы заказали двумя часами ранее и прибыли туда сразу после подружки, как раз успев насладиться ее триумфом. Мафиози вел Клавдию к столику, и все присутствующие наблюдали за этим, затаив дыхание. Уверена, Паршин и в одиночку смог бы привлечь к себе внимание, учитывая его совсем не трудовую биографию, но в паре с Клавдией он произвел фурор.

Подруга сбросила накидку и теперь осталась только в платье, с таким глубоким вырезом на спине, что при желании можно было увидеть… сами знаете что. А чтобы это «что» не проглядели, она надела кулон в виде леопарда на золотой цепочке задом наперед, и он слегка покачивался строго на том самом месте. Благодаря шпилькам Клавдия оказалась с Паршиным одного роста, и я вас уверяю, что на эту пару в самом деле стоило посмотреть. Кавалер светился, как новенькая монетка, и раздувал щеки от гордости. Клавдия плыла с видом королевы, снисходительно улыбаясь своим подданным.

Само собой, мы такого эффекта произвести не могли.

Метрдотель проводил нас к столу, пока вся остальная публика исподтишка наблюдала за Паршиным и его спутницей. По залу прошелся шепоток «кто это?», «кто это?». «Клавдия Семеновна Огурцова», – хотелось ответить мне, но портить праздник подруге я бы никогда не стала. Напротив, я за нее радовалась, хотя и подумала: после этого выдающегося события она станет еще большей занудой.

– Ты гораздо красивее, – подал голос Андрюшенька.

– Зачет, – хмыкнула я, а он поморщился.

– Ты даже говоришь ее словами.

– Вот тут ты не прав, у нас взаимное обогащение.

– Потанцуем?

– Можно. Но предупреждаю сразу: особых восторгов у публики мы не вызовем.

– Зато я буду держать тебя в объятиях.

Не скрою, оказаться в его объятиях было приятно. Я даже умудрилась забыть про подружку, что делать, безусловно, не следовало, раз уж мы ее караулим. Хотя Паршин вряд ли в тот момент строил коварные замыслы. Он вовсю наслаждался ситуацией: присутствием несравненной Клавдии, которая в тот вечер, безусловно, была в ударе. Оставалось загадкой, как при таких талантах госпожа Огурцова умудрилась засидеться в невестах, годов ей уже… в общем, юные года остались позади. Сама она называла это кармой. Ее мать была замужем семь раз, бабушка трижды, и, по словам Клавдии, родственницы выбрали весь причитающийся семейству лимит.

Я думаю, все проще. Подружка так увлекалась игрой, что на настоящие чувства сил уже не хватало, и когда ей надоедало лицедействовать, она с удивлением обнаруживала, что предмет недавней страсти ей, в сущности, безразличен.

– Она в него не втюрится? – с тревогой спросил Андрюшенька, немного понаблюдав за нашей парочкой.

– Нет. На этот счет можешь быть спокоен.

– Такое впечатление, что готова отдаться прямо под столом.

– А вот это возможно, – не стала я спорить. – Клавдия натура страстная, а шампанское у них льется рекой.

– Зато ты ничего не пьешь, – попенял он.

– Я на посту.