Особо Опасна Благими Намерениями

[1] Закон сохранения энергии гласит: ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Это означает, что все процессы и явления, происходящие в окружающем нас мире и в нас самих, взаимосвязаны. В основе этой взаимосвязи лежит принцип причины и следствия.

[2] Китайский болванчик – это отлитая из фарфора фигурка сидящего китайского божка с кивающей головой.

Глава 9

Глава 9

Объяснение Кэссиди по поводу её дальнейших намерений никого из друзей не удовлетворило, однако её напоминание об Афи заставило их смириться с мыслью, что на данный момент тема исчерпана.

– Ты права, сначала Афи, – согласно кивнул Дейл, цокнув языком. Тем не менее, по его подозрительно сощуренным глазам было видно, что он раскусил её уловку. И приблизительно где-то такие же лица были у Мелиссы, Пенелопы и Лорел, с той лишь разницей, что в отличие от него они выглядели скорее обеспокоенными, чем скептически настроенными.

– Тогда за дело, – нарочито деловито объявила Кэссиди, потирая руки. – Так, для призыва у нас всё есть, а вот для изгнания духа из тела нам понадобятся ещё девять свечей, по одной на каждую руну стихии огня. Девушка стремительно пересекла комнату и, распахнув, нижний ящик шкафа достала из него коробку со свечами. – Пэн, Лора, Мэл, я предлагаю разделиться, на вас руны огня, – она выдала подругам девять свечей. – А мы с Дейлом занимаемся рунами земли, которые нам понадобятся для привязки духа к Йорику.  

– Кэсс, ну ты молодец! Всё помнишь на память! – восхитилась Мелисса. – Я, например, без конспекта и шагу бы не ступила!

– И я, – поддержала Лора.

– Про тебя мы в курсе! – хохотнула Пенелопа. – Видели утром, как ты каждые две минуты подглядывала в свои записи. Аж в глазах мельтешило от того, что ты туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, – Пенелопа несколько раз провела перед своими глазами указательным пальцем.

– Ты, туда-сюда, от работы не отлынивай! – шутливо прикрикнула на подругу Лорел. – Я уже на две свечи руны нанесла, а ты только на одну!

– Так у тебя руны: крестик[1], галочка и стрелочка, а вот у меня сложнейшие символы! – возмутилась Пенелопа.

– Ага, скажи ещё, что тебе не руны достались, а иероглифы! – насмешливо парировала Лорел.

– Ну не иероглифы, конечно, но очень близко. Одна руна Манназ, чего стоит! Это тебе не просто крестик нарисовать, – с наигранной важностью и значительностью объявила Пенелопа.

– Понима-ааааю! Нет, не просто! Это же ещё и целых две черточки пририсовать надо! – нарочито-насмешливо торжественно парировала Лорел. И прыснула от смеха.

– Мы с Дейлом готовы! – объявила Кэссиди.

– Мы тоже! – в унисон отозвались три подруги. 

– Итак, – объявила Кэссиди, как только друзья, взявшись за руки, выстроились в круг. – Я произношу формулу призыва, а вы мысленно представляете Афи и одновременно накапливаете энергию. Как только дух Афи появляется в круге, мы изгоняем нашего беспамятного гостя из его тела и я привязываю духа к Йорику.

Все три ритуала прошли на удивление гладко. Дух Афи объявился, едва только с губ Кэссиди сорвались последнее слова формулы призыва, гость, занявший его тело, покинул его, едва только зажглись все девять свечей, расставленные по дуге круга. Привязка духа к Йорику тоже прошла без сучка и задоринки.

Никто этого ни разу не озвучил вслух, но все очень беспокоились о ментальном и душевном состоянии Афи, поэтому, как только окончился ритуал, ему устроили самый настоящий допрос с пристрастием, дабы убедиться, что и с памятью и рассудком у него всё в порядке. Вернее попытались устроить, потому что Афи в свойственной ему манере переводить всё в хохму, отвечал либо заведомо невпопад, либо вопросом на вопрос, иронизировал и фиглярничал, иначе говоря, вёл себя как Афи. Поэтому, как ни странно это прозвучит, друзья, хотя и не получали ответов на большую половину своих вопросов, но всё больше убеждались, что с Афи – всё в порядке. Ну, а когда Афи, закатив мечтательно глаза, стал рассказывать о том, как это круто было отделиться от тела и как его сразу же подхватили под смуглые рученьки две потрясающе сексуальные ангелицы в бикини (у обеих формы, естественно, девяносто-шестьдесят-девяносто) и, что отправились они втроём ни в какой-то там захудалый рай, а в ад на вечеринку, было решено единогласно, что, во-первых, Афи каким был, таким и остался, а во-вторых, он ничего не запомнил из своего внетелесного опыта.

И вот тут-то и случился нежданчик. Внезапно лицо Афи стал совершенно серьёзным, взгляд отстраненным, голос, которым он возмущенно изрёк следующее: – И вот этого придурка, от которого у меня голова болит, вы все так жаждали заполучить назад?! – остался прежним, но в нём появились несвойственные Афи надменно-покровительственные интонации. 

– Вы, вы… – изумленно выдохнула Кэссиди. – Но мы же вас изгнали! Я точно знаю! Я чувствовала! И как? Как это возможно?

– Скажите мне, и нас будет двое, кто это знает! – насмешливо парировал голос, который, впрочем, почти тут же изменился: – Эээто я только что сказал? – округлил глаза Афи. – Или мне показалось?

– Кэссиди?! – подозрительный взгляд Дейла прожёг девушку насквозь.