Особо опасная статья

Иван Дмитриевич крутанул шеей. Неприятность…

– Оставь Феликса, пусть им займутся твои люди. Срочно разыщи мне эту Вишон и привези в прокуратуру. С утра я буду там.

Коля Кайнаков находился в руках чужих ему людей уже двадцать часов.

Кряжин перевернулся на спину и посмотрел на очерченный светом лампы потолок собственной спальни. Прошел день. Чем он остался в памяти следователя?

Двое неизвестных проникают в специализированную школу и похищают сына известного всей стране человека. Вместо предполагаемой крупной суммы денег они запрашивают у родителей связь с представителем России в Европейском суде по правам человека, являющимся родственником семье похищенного мальчика.

Похитители требуют от родителей гарантий уговорить представителя проявить активное участие в склонении состава суда к решению изменить меру пресечения другому известному олигарху, находящему в «Лефортово» и ожидающему суда в России. Гарантией же активности в этом Кайнаковых должен стать девятилетний, рыжий, как огонь, Коля.

Нет сомнений в том, что сразу по освобождении Устимцев скроется. Чересчур велика обвинительная база. Она отягощена еще и тем, что Устимцев посягнул на святое – на экономическую независимость России. Так, во всяком случае, наверняка значится в обвинительном заключении Сергея Антоновича Любомирова, расследовавшего это дело. Такие заключения Кряжин читал не раз. И не раз составлял сам.

Одновременно с этими событиями неизвестные зачем-то убивают охранника частного охранного предприятия «Сатурн», и после того, как с ними бесчеловечно и безапелляционно разобрался Саланцев, один из них называет имя «Феликс».

Это же имя после некоторых событий, ускоряющих процесс соображения, упоминает и сам директор – Арманов. И сознается, что именно Феликс являлся и является его криминальной «крышей». И на директора, не беря в расчет, что в его квартире окажется следователь Генеральной прокуратуры, организовывается покушение. Он тоже не нужен Феликсу.

Месяц назад, то есть за тот же период времени, за какой Феликс успел стать «крышей» Арманова, на работу в школу устраивается Сандрин Вишон, а Ремизова по его же просьбе Арманов переводит в жилой комплекс «Алые паруса», где проживает семья Кайнаковых.

Исчез телохранитель, любивший Колю, как своего ребенка. Неприятно для следствия тянет с возвращением в снимаемую квартиру Вишон.

Завтра…

… Кряжин посмотрел на часы…

…Четыре двадцать две! Уже сегодня из Страсбурга прилетает Трошников!

Регулятор напряжения ситуации вывернут до упора на максимум.

Коля в неизвестном месте в руках неизвестных, и Кряжин, даже предположительно, не догадывается, где это место.

Он бросил блокнот рядом с собой на кровать и дотянулся до выключателя бра.

Когда Кряжина в половине восьмого утра разбудит будильник, он будет лежать в пиджаке на том же диване со шнуром выключателя бра в ладони. Он спал три часа и восемь минут.

А в прокуратуре, куда он прибудет выбритый, в свежей сорочке и новом костюме, случится еще одна неприятность. Егор Викторович Смагин с сегодняшнего числа значился в ежегодном отпуске, о чем он три последних дня предупреждал всех. За суетой следователь об этом забыл и с затаенной тревогой встретил сообщение о том, что полтора месяца, до середины октября, обязанности начальника следственного Управления будет исполнять Елец. Старший советник юстиции Владимир Олегович Елец, первый заместитель Генерального прокурора, человек, преданный своему делу и руководству.

Это была самая настоящая неприятность.

Кряжин зашел в кабинет Ельца в тот момент, когда там уже находился представитель России в Европейском суде по правам человека.

Ян Михайлович был человеком лет пятидесяти, с лицом мудрого человека, понимающего, где заканчиваются права человека и где начинаются его обязанности. В Страсбурге он был известен как человек принципиальный, умеющий изложить на заседании суть дела со всех позиций. Что, однако, не мешало ему с той же мудростью и спокойствием объяснить, какая позиция имеет право на жизнь, а какая не может быть принята к рассмотрению a priori.[19]

Такие люди государству, точнее, ее руководителям, в международном суде (а особенно по правам человека) нужны. Посылать в Страсбург человека, напичканного одними лишь статьями законов и умением правильно оценивать поступки людей, было бы весьма неумно. К этому необходимо добавить еще одно качество, без которого немыслимо признание российского права за пределами страны.

Послушание и понимание внутренней политики руководства страны. Вот то самое сочетание качеств, которое дает возможность при наличии образованности и культуры оказаться в Европейском суде.