Особое мнение

Бим позвонил и вызвал доктора. В ванне застонал и попытался пошевелиться Тайрол. Похоже, он уже приходил в сознание.

— Зачем вы это сделали? — сердито спросила Эллен Эккерс. — Зачем вы вызвали доктора, неужели нельзя обойтись без него?

Бим не обратил на нее ровно никакого внимания. Нагнувшись, он поднял переносной телевизор. Тот наливался свинцовой медленной тяжестью у него в руках. Идеальный противник, подумал он. Такой тупой, что не переиграешь. Хуже, чем животное. Это камень, твердый, плотный, лишенный свойств. Хотя нет, одно есть. Решимость. Аппарат решительно сопротивлялся судьбе, он хотел выжить любой ценой. Камень, наделенный силой воли. Лерою вдруг стало не по себе — между ладонями зависла целая вселенная, чужая и непонятная. И он поставил неперестроенную М на место.

За спиной Эллен проговорила:

— Страшная штука. Она меня бесит.

Голос ее окреп. Эллен прикурила сигарету от изящной серебряной зажигалки и сунула руки в карманы костюма.

— Да, — задумчиво отозвался он.

— Но вы тут беспомощны, не правда ли? Вы же пытались ее вскрыть — и что? Пола заштопают, он опять примется за свое, Лантано изгонят… — Тут она глубоко вздохнула и поежилась. — А Департамент продолжит работать как работал.

— Да, — снова сказал он.

Лерой так и стоял на коленях и внимательно смотрел на М. Теперь он знал, с чем имеет дело, и даже не пытался применить силу. Он осматривал ее совершенно бесстрастно. Даже не притрагивался — зачем?

В ванной Пол Тайрол попытался выползти из ванны. Съехал обратно, выругался и застонал. Потом упрямо полез снова.

— Эллен? — жалобно позвал он.

Тихий приглушенный голос доносился словно бы издалека, через шум сухих трущихся проводов.

— Ты, главное, ни о чем не беспокойся, — процедила Эллен.

Она не двинулась с места. Стояла и курила — быстро, делая затяжку за затяжкой.

— Помоги мне, Эллен, — пролепетал Тайрол. — Что-то со мной случилось… Не помню что. Я… ударился, похоже.

— Но он же вспомнит, правда? — тихо сказала Эллен.

Бим ответил:

— Я могу рассказать Эккерсу все как есть. Вы можете объяснить, что это за аппарат — и что он сделал. Этого будет вполне достаточно, чтобы закрыть следствие по делу Лантано.

Но он сам в это не верил. Эккерсу придется признать, что он совершил ошибку — и какую! И если Лантано арестован по ложному обвинению, карьере Эккерса конец. Системе опознавания по приметам — тоже конец. Ее можно обмануть, ее уже обманули — значит, она не нужна. Эккерс упрется и пойдет напролом. Ему плевать, виновен Лантано или не виновен. И на абстрактную справедливость — тоже плевать. Главное — это культурная преемственность. Не надо раскачивать лодку, социуму не нужны потрясения.

— Оборудование, — проговорил Бим. — Вы знаете, где оно?

Она изумленно пожала плечами:

— Оборудование? Вы о чем?

— Эту штуку… — и он ткнул пальцем в М, — где-то сделали. Где?

— Точно не здесь. Тайрол к ее изготовлению непричастен.

— Ну ладно, — не стал спорить он.

В конце концов до приезда доктора и прибытия скоропомощного летательного аппарата оставалось чуть меньше шести минут.

— А кто его изготовил?

— На Беллатрикс разработали… сплав, — резко, отрывисто выговаривая слова, стала рассказывать Эллен. — Внешняя поверхность… она как кожа. Как пузырь, который втягивается и выдувается из емкости. Кожа — облик телевизора. Она втягивается внутрь, проявляется настоящая М. Готовая к действию.

— Кто производитель? — повторил он вопрос.

— Машиностроительный синдикат на Беллатрикс. Филиал Тайроловой компании. Разрабатывались как сторожевые роботы. Их на больших плантациях на дальних планетах используют. Для патрулирования. Они с браконьерами разбираются.

Бим проговорил:

— Значит, изначально их не программировали на задание убить конкретного человека?

— Нет.

— Тогда кто же его натравил на Хайми? Не машиностроительный завод ведь, правда?

— Это уже здесь сделали.

Он выпрямился и поднял телевизорчик.

— Поехали. Туда, где Тайрол перепрограммировал робота.

Она не ответила — просто застыла на месте. Он ухватил ее за руку и твердо повел к двери. Она ахнула и молча уставилась на него.

— Пошли, пошли, — сказал он, выталкивая ее в коридор.

Телевизор треснулся об захлопывающуюся дверь. Лерой ухватил его покрепче и вышел вслед за Эллен.

Городишко выглядел не ахти — грязный, неопрятный. Пара магазинчиков, заправка, несколько баров и дискотек — вот и все достопримечательности. От Большого Нью-Йорка два часа лету. А назывался городок Олам.

— Направо, — рассеянно проговорила Эллен.

Она разглядывала проплывающие внизу неоновые вывески, облокотившись на подоконник иллюминатора.

Они летели над складами и безлюдными улицами. Редко где горели фонари. На одном из перекрестков Эллен кивнула, и они приземлились на крыше.

Катер сел на проседающее деревянное здание. Облупившаяся вывеска в засиженном мухами окне гласила: «Слесарные работы. Братья Фултон». Рядом с вывеской в убогой витрине лежали дверные ручки, замки, ключи, пилы и будильники с ручным заводом. Где-то в глубине здания, как ни странно, горела желтоватая лампочка ночного света.

— Сюда, — сказала Эллен.