Особое назначение (сборник)

В это же самое время к администратору гостиницы, которая разговаривала с двумя дежурными по этажам, подошли трое мужчин в плащах и фетровых шляпах - заместитель начальника отдела БХСС МВД подполковник Т.Кубешев, старший следователь по особо важным делам прокуратуры республики А.Плотников и старший инспектор ОБХСС А.В.Бессонов.

- Мест нет! - привычно отрезала в окошко администратор. Кубешев представился и, в двух словах объяснив суть дела, попросил женщин быть понятыми.

И вот они перед дверью люкса. Администратор постучала раз, другой. Никто не отозвался. Дверь была заперта.

- Может быть, там никого нет? - предположила администратор.

- Открывайте! - приказал Плотников.

Дежурная по этажу достала из кармана запасной ключ. Зашла в номер. На фоне окна отчетливо вырисовывался профиль мужчины крепкого телосложения.

- Документы! - потребовал Бессонов.

Бледный, как стена, Орынбаев прижался спиной к стене, и, видимо, все понял. В наступившей глубокой тишине слышалось лишь легкое похрустывание.

Звук этот уловили все. Он шел от главбуха и был, видимо, для него нестерпим. Это похрустывали в его карманах, распрямляясь, смятые в спешке пачки новеньких купюр. Деньги были во внутренних и боковых карманах пиджака, в брюках... Потом их находили под ковром и под матрацем.

Понятые ошеломленно смотрели то на растущую кучу банковских билетов на столе, то на Орынбаева. Таких жильцов они еще не встречали.

- Вам придется следовать за нами, - объявил Кубешев.

Выходя, он мельком еще раз оглядел номер. На столе стояли две бутылки коньяка и две шампанского, всевозможные закуски. На полу - перочинный нож с открытым штопором, как символ несостоявшейся пирушки.

...Неделю уже Орынбаев вел себя на допросах весьма стандартно: все отрицал и уверял, что он хороший человек. Лишь первые два дня он изображал из себя сумасшедшего и наводил по ночам страх на обитателей КПЗ дикими воплями и бессмысленным бормотаньем. Теперь он бессмысленно отпирался.

Тем временем в прокуратуре республики и ОБХСС занимались комплектованием следственной и оперативной групп. После выполнения определенных формальностей группы должны были выехать в Кзыл-Ординскую область.

Однако произошел случай, ускоривший события. Единственная фраза, брошенная Орынбаевым в коридоре КПЗ, была услышана одним из надзирателей: "Как только в совхозе узнают, от бухгалтерии и дыма не останется. Сгорит, как свечка, в первую же ночь".

На следующий день в самолете, взявшем курс на Кзыл-Орду, уже сидел инспектор ОБХСС. А еще через сутки работники конторы Казалинского совхоза с изумлением наблюдали, как он и еще несколько сотрудников Казалинского РОВД выносят из бухгалтерии кипы документов и складывают их в кузов грузовика.

- А где Орынбаев? - с любопытством спросил один из работников конторы.

Милиционеры продолжали работать молча, будто и не слышали вопроса. Через час все содержимое бухгалтерии, включая архивы за несколько лет, было вывезено из совхоза и сложено в кабинете заместителя начальника Казалинского РОВД, бывшего в то время в отпуске. Кабинет и бухгалтерию опечатали.

Правда, следователи прокуратуры и оперативники незамедлительно почувствовали настойчивое давление противодействующих сил. Из совхоза полетели жалобы с требованием вернуть бухгалтерские документы, изъятие которых якобы нарушает производственный процесс хозяйства. Прокуратура Казахской ССР подтвердила правомерность действий милиции. Стало тихо.

Совместным постановлением прокурора республики и министра внутренних дел была создана оперативно-следственная группа. Оперативниками руководил Т.Кубешев, следователями прокуратуры и МВД - следователь по особо важным делам прокуратуры Александр Александрович Рекин.

В Казалинск прибыла еще одна ревизорская бригада в составе пяти человек. Дело в том, что Волков проверил только кассовые операции. Расчетный счет Госбанка и финансово-хозяйственную деятельность он, естественно, изучить не успел.

Бригаде еще предстояло проделать огромную работу, произвести документальную ревизию за период с 1960 по 1967 год включительно. За ревизорами по горячим следам действовала оперативно-следственная группа. В круг допрашиваемых вовлекались все новые лица.

Но ни директор совхоза Ш.Калабаев, ни главбух Орынбаев и его предшественник, теперь уже главный бухгалтер райсельхозуправления Е.Дайрабаев, ни кассиры Ж.Итигулов и К.Бегимбаев не склонны были сознаваться в присвоении денег или обвинять в этом своих "коллег".

Ревизоры раскапывали все новые аферы и махинации, цифра похищенных у государства средств росла, а кто занимался махинациями, оставалось по существу до конца неясным. Необходимо было сделать так, чтобы интересы подследственных разошлись, чтобы с каждым днем разрыв между ними углублялся.

И этого удалось добиться. Первым, после долгого допроса у Рекина, бросил свой щит Итигулов. "Правду говорит следователь, - рассуждал он, - я привозил для Дуйсенбаева и Дайрабаева ящиками коньяк и шампанское, целые туши баранов и сумки мандаринов на закуску, а теперь мне за это отвечать? Пусть отвечают те, кто ел и пил!"