Особое назначение (сборник)

- Теперь у вас будет свой милиционер, вот... товарищ Куринев, представил сержанта майор Ержанов. - Прошу любить и жаловать, а главное помогать.

Невесело было на душе Куринева. Сколько трудностей. Что он сделает тут один, в такой обстановке? Может, отказаться пока не поздно? Но вспомнился сержанту заведующий столовой. А как же он? Ведь нелегко ему, однако участок свой обеспечивает.

III

В первый день работы на новом месте Михаил Куринев убедился в правдивости пословицы: "Один в поле не воин". Сержант не раз ловил на себе откровенно неприязненные взгляды, слышал едкие реплики. В дни авансов и получек порой вспыхивали ссоры и драки. Начнет разбираться с одним, а уже затеяли шум другие.

"Так дело не пойдет, - думал сержант. - Все-таки большинство здесь честные, сознательные люди. Надо их организовать против нарушителей. Об этом же и подполковник говорил".

Кое-кого из активистов Куринев сразу заметил. Особую симпатию вызвал молодой коммунист Ким Семенков, работавший электриком на строительстве кирпичного завода. Недавно он взялся за организацию художественной самодеятельности.

Как-то вечером сержант зашел к Семенкову в общежитие посоветоваться, как привлечь молодежь к борьбе с антиобщественными явлениями. Тот поддержал Куринева:

- Я тут знаю ребят. Одним словом, помогу. Надо только поговорить с людьми.

- А поговорим так, - подхватил Куринев. - Я приглашу из городской милиции работника для беседы. О его приезде оповестим молодежь. После доклада выступите вы и я. И тут же, на собрании, начнем записывать в бригаду содействия милиции.

- И знаете еще что, - добавил электрик, - надо подумать и о самодеятельности. Это тоже будет подспорьем. Коллектив подбирается хороший. Одна беда - баяниста нет.

- Баяниста? - сержант милиции задумался. - Подумаю.

Собрание прошло очень хорошо. На призыв Куринева и Кима Семенкова откликнулось много молодежи, которой давно опостылели непорядки в поселке. В бригаду содействия записалось сразу более двадцати человек.

Собирались бригадмильцы в домоуправлении, после окончания рабочего дня оно переходило в их распоряжение. На стене вывесили график дежурства.

IV

Прошло больше месяца.

Сержант вполне освоился со своим положением, стал, что называется, чувствовать пульс поселка. Бригадмильцы по вечерам выходили на дежурства в клуб, столовую, делали обходы общежитии.

Любители выпивать и подебоширить заметно поутихли. Кое-кому из них довелось отсидеть по пятнадцать суток ареста. А иных пришлось передать для привлечения к уголовной ответственности. Но главным в работе Куринева было не администрирование, а убеждение, терпеливое разъяснение элементарных положений советского правопорядка.

Отношение к милиционеру заметно изменилось. Если прежде его недолюбливали, то теперь стали уважать, почтительно уступали ему дорогу, вежливо здоровались.

Участковый... Куринев формально не был участковым уполномоченным: по штатам эта должность не предусматривалась для Солоничек. Но практически он выполнял роль участкового.

Сержант не ограничивал свою деятельность делами сугубо милицейскими. Непорядки, затруднения, в чем бы они ни выражались и какой бы они характер ни носили, всегда побуждали его к активному вмешательству. Однажды он разговорился с ребятами, недавно прибывшими на стройку из Запорожья.

- Посоветуйте, що мне робить, - мешая русские и украинские слова, обратился к милиционеру один из новичков Виктор Нуждан. - Понимаете, не принимают на работу. О це вже недилю без дила сижу.

- Как так не принимают? - удивился Куринев.

- Да понимаете, в дорози, колы сюда ихав, трудовую загубыв. А без книжки - сами понимаете...

- Чего же вы сразу не сказали?

На другой день сержант вместе с Виктором поехал в стройуправление "Доменстрой". Прошли прямо к начальнику.

- Парня нужно принять. Я ручаюсь за него, - попросил Куринев начальника, изложив суть дела. Виктор был устроен.

В другой раз жильцы одного из общежитии пожаловались: уже полмесяца, как у них не меняется постельное белье. Куринев тут же - к домоуправу Касякину. Тот выслушал его и мрачно отрезал:

- Сам знаю. Не ваше дело. Прочистят дорогу, тогда и стирка будет.

- Ошибаетесь. Мне до всего есть дело. А если всю зиму проезда не будет, - тогда как?

Домоуправ молча пожал плечами и потянул к себе какую-то бумагу, давая понять, что к дальнейшему разговору не расположен. Но сержант продолжал настаивать:

- Я б на вашем месте не ждал погоды. Попросил бы домохозяек из семейных квартир. Все равно ведь кому платить - городским или здешним.

V

Молодые жители Солоничек уже не спрашивали, когда у них будет самодеятельность, они сами участвовали в ней. Чаще стали наведываться сюда лекторы, появилась библиотека.

Михаилу Куриневу полюбился поселок, его люди. Ради благополучия людей он готов был работать круглосуточно.

Это случилось в одну из вьюжных зимних ночей. Время клонилось к девяти вечера. Сержант только что зашел в клуб, где проводилась репетиция танцевального кружка. Подошел Семенков:

- Не могу нарадоваться, - кивнул он в сторону баяниста. - Просто виртуоз. И где это ты, Михаил Михайлович, раздобыл такого?