Особое обстоятельство

— Мы неразлучны, как сиамские близнецы. Разве что в туалет за ним не хожу.

— Нужда заставит, придется и туда последовать, — задумчиво протянул он, уходя в себя. Пару минут прошло в тишине, нарушаемой шумом из соседнего номера.

— Макс, — позвала я его, привлекая внимание, — расскажи мне о задание нормально. Я устала действовать наугад.

Мы смотрели друг другу в глаза не меньше минуты. Я преданно ждала, позволяя собеседнику определиться с решением. Наконец, он поднялся, поворачиваясь ко мне спиной, а я чуть не завыла от досады.

— Пару лет назад Бро узнал о кое-каких бумагах. Весьма ценных. Их след потерялся, но совершенно недавно всплыл снова. Мы пытаемся нащупать след, и пока все упирается в Когана-старшего. Старик работал антикваром, но пропал, как только нам удалось связать его с этими документами.

— Что за бумаги?

— Неважно, — отрезал Макс, — я и так сказал слишком много.

— Почему вы не используете другие методы, чтобы разговорить сына антиквара? К чему такая… деликатность в операции?

— Если надавить на сына, отец точно откажется от работы с нами. Тут нужен тонкий подход, — он коснулся ручки двери, намереваясь уйти, но я задержала его:

— Постой! — сев на кровати, я закусила губу, — какая у меня легенда?

— Жена богача, — недоуменно поднял Макс брови.

— Да не эта, — поморщилась я, — перед Тимуром?

— А, — многозначительно протянул мужчина. — Не помню.

— Врешь, — не поверила я. И правильно сделала, потому что следом Макс растянул рот в довольной улыбке:

— Кажется, эскортница. Или что-то в этом роде. В общем, красивая кукла с дыркой между ног.

Я замерла с открытым ртом. Твооою мать… Неудивительно отношение Байсарова ко мне.

— Но почему?!

— Так проще, — пожал плечами Макс и выскользнул из номера, успевая увернуться от летящей ему вслед подушки.

Я закрыла глаза ладонью, прокручивая все наши разговоры с Тимом. Боже, ну надо же так подставить меня, выставив шлюхой! Простонав вслух от разочарования, я плюхнулась лицом в уцелевшую подушку.

Бро и его компашка сделала все, просто все, чтобы выставить меня в худшем свете. Нет ничего удивительно, что Тимур отпускает в мой адрес скабрезные шуточки и спешит подложить под художника. И как далеко все может зайти? Представив, что мне придется спать с кем-то против собственной воли, я повторно простонала, ругаясь вслух.

Мои причитания прервал звук открывающейся двери. Я не стала оборачиваться, догадываясь, что в номер вернулся Байсаров. Замок защелкнулся, вызывая во мне панику — нам предстоит ночевать в одном номере, и вряд ли Тимур захочет спать на полу. Вспомнив поцелуй на выставке, я ощутила, как предательски реагирует тело на присутствие Байсарова и поняла: эта ночь будет самой длинной в моей жизни.

Глава 12

— Даже не думайте, — нарушил он тишину.

— О чем? — вышло немного нервно, будто я всерьез испугалась, что он прочитал мои мысли.

— О том, что я буду спать на полу. Со своими комплексами боритесь сами.

Я перевернулась на спину, приподнимаясь на подушке, чтобы посмотреть на Байсарова.

Супруг повернулся ко мне спиной, нарочито медленно снимая пиджак и пристраивая его на спинке стула. Следом Тим начал расстегивать по очереди пуговицы на манжетах, потом — и на самой на рубашке.

— Что ты делаешь? — нахмурилась я, скрещивая руки.— Раздеваюсь.

— Я вижу, — раздраженно произнесла в ответ, — но какого черта?! Я не заказывала мужской стриптиз.

— Потому что лежать в костюме я буду только на своих похоронах, — отрезал он.

Черная рубашка оказалась рядом с пиджаком, а Тимур принялся за ремень брюк. Я простонала, закрывая глаза.

— Я не буду с тобой трахаться, и не надейся, — зачем-то предупредила его я.

— Какая трагедия, — голос, полный сарказма, — не все мужчины мечтают о том, чтобы переспать с Вами.

— Не всем мужчинам удается скрыть эрекцию, — напомнила я, и тогда Тимур обернулся.

Он стоял в одних брюках, босиком, наблюдая за мной взором человека, который знает на этом свете все. В том числе и то, что творится у меня в голове.

Я вздернула подбородок, демонстрируя свое отношение к ситуации, да вот только взгляд то и дело спускался по его подтянутой фигуре, четкому рельефу живота к шраму, белеющему тонкой белой полоской на правом боку — скорее всего, от аппендицита.

— И долго Вы собираетесь разглядывать меня? — сарказм из его голоса никуда не делся.

— А долго ты собираешься хвастаться собственным прессом?

— У меня есть еще масса достоинств, помимо него.

Я фыркнула и отвернулась, забираясь под одеяло и натягивая его, точно броню, до головы.

Тимур пробормотал что-то неразборчивое себе под нос, щелкнул выключателем и устроился рядом. Я чувствовала, как прогнулся матрас под тяжестью его тела, как едва заметно скрипнуло основание кровати.

Стало тихо; мы лежали, разделенные слоем тонкого одеяла, на расстоянии вытянутой руки. Мне даже казалось, что я чувствую жар, исходящий от его тела. Я закрыла глаза, прокручивая воспоминания — от первой встречи с Тимуром в поезде до сегодняшнего поцелуя. После этой мысли лежать рядом стало невыносимо.

Сердце изменило ритм, дышать стало труднее.