Особое подразделение тактики и убийств (СИ)

— Мне жаль, что подвёл Вас, — признался Шикамару с лёгкой тоской в голосе, — но роль капитана АНБУ всё же не для меня, — он пожал плечами, зная, что будет чувствовать себя гораздо лучше на старой должности.

— Знаю, — ответила Цунаде с предельно понимающим видом, и парень даже вопросительно изогнул бровь в ответ. — Твой ленивый вид, конечно, раздражает, но без тебя тут приходилось плохо, — призналась Хокаге, и Шикамару даже почувствовал, как в груди становится теплее от осознания собственной нужности в родной деревне. — Но даже не думай расслабляться! — её тон снова стал сердитым, и Нара в очередной раз тяжело вздохнул, поднимаясь с места и направляясь к выходу.

Его ладонь уже потянулась к ручке на двери, и он слышал, как Хокаге зашуршала бумагами, приступая к работе, но вдруг остановился.

— Обещаю, тут я не подведу, — вдруг выпалил парень напоследок, скрываясь в коридоре и оставляя уверенную улыбку Пятой незамеченной.

Без раздумий Шикамару направился по привычным коноховским улицам в сторону дома. До заката было ещё много времени, и ему стоило сдать форму, занести нужные документы об уходе из организации в резиденцию и, в конце концов, немного отдохнуть. В последние дни он совсем не мог спокойно спать, постоянно вспоминая о роковом дне, который перевернул его жизнь с ног на голову, и сейчас ему оставалось надеяться, что привычный ритм и загруженность работой вернут его в прежнюю колею.

По дороге он успел приветливее, чем обычно, помахать Наруто, что так неожиданно крепко сжимал ладонь краснеющей Хинаты, заметить Неджи, тренирующегося на полигоне вместе со смеющейся Тен-Тен, и даже встретить Ино, около которой по неизвестной ему причине вертелся и махал хвостом Акамару. Шикамару не было до этого никакого дела, но мысли в голове появлялись сами собой: разве джинчуурики раньше замечал чувства застенчивой Хьюги? Неужели Неджи не должен быть сейчас на посту, будучи одним из шиноби отряда «Ру»? В какой момент Яманака успела сдружиться с Кибой? И сколько ещё всего изменилось в Скрытом листе за то время, что он служил АНБУ?

Во дворе его встретила мать, что развешивала постельное бельё. Йошино уже привычно сначала окинула сына строгим внимательным взглядом, а уже после кротко улыбнулась, говоря, что отец пьёт чай в гостиной, и тот может к нему присоединиться. Она просто не могла быть разочарована в его отставке, искренне радуясь, что тот будет находиться в безопасности в такое нелёгкое время, как и любая другая мать. Но чем-то она всё же отличалась от всех: несмотря на потерю дорогого ему человека, всё же напоминала ему об обязанностях по дому, вроде уборки в комнате. Шикамару в ответ лишь горько ухмылялся, зная, что мать только пытается отвлечь его от нагоняющих тоску мыслей.

Он привычно бросил обувь в углу прихожей, проходя в гостиную и наблюдая до жути знакомую картину, ту, что наблюдал каждое воскресенье: отец, чьё искажённое шрамами лицо было полностью сосредоточено на строчках из газетных статей, делал короткие глотки дымящегося напитка, словно пытаясь растянуть это занятие. Заметив вошедшего сына, он поднял на него заинтересованный взгляд и улыбнулся, замечая, как тот посвежел.

— Пап, — обратился к отцу Шикамару, садясь напротив него в мягкое кресло и нервно сглатывая, как и всегда перед серьёзным разговором. Шикаку положил газету на журнальный столик, внимательно взглянув на сына, что по непонятной причине волновался, несколько секунд бегая глазами из стороны в сторону и обдумывая свои слова. — Меня отстранили от службы, — выпалил и тут же поджал губы, наблюдая за реакцией отца, — извини, — добавил и отвёл взгляд в сторону. Это ведь он порекомендовал взять сына в секретное подразделение и даже обсудил это с Цунаде, наверняка рассчитывая, что тот будет добросовестно выполнять свои обязанности. Но лицо Шикаку вместо нахмуренного вдруг стало весёлым, и на его лице отразилась улыбка.

— Почему ты извиняешься? — поинтересовался мужчина, делая ещё один короткий глоток чая. Шикамару с непониманием смотрел на него в ответ несколько секунд, а после пожал плечами с облегчением, что тот не сердится.

— Думал, ты рассчитываешь на меня, — в голосе младшего проскользнула неуверенность, он почему-то был уверен, что Шикаку его проступок не поощрит. Всё же за подобными ошибками, которые могли дойти до суда, должно следовать наказание.