Особое предложение

– Благодарю за столь лестную оценку, леди Илана. Поднимитесь, – с каменным лицом произнес он и перевел взгляд на фаворитку: – Леди Наркиса, не ожидал… встретить вас здесь.

– Я выполняю ваше пожелание поддержать вашу подопечную и пришла познакомиться.

– Леди Буасель была столь любезна, что озаботилась моим гардеробом и привела с собой свою портниху, которая принесла мне платье, – добавила я, за что получила злой взгляд графини.

Понимаю, появись я в том шедевре – и все лавры дурного вкуса достались бы одной мне.

– Весьма похвально, – произнес император, но смотрел на графиню отнюдь не ласково, отчего та занервничала, кусая губы.

Он взглянул на меня.

– Мне передали, что у вас мигрень, и я зашел узнать, не прислать ли лекаря?

– Благодарю за заботу, ваше императорское величество, но не будем беспокоить его по столь ничтожному поводу. У меня есть сбор трав для таких случаев. Настой из них и сон – лучшее лекарство.

– Как знаете, – не стал настаивать он. – Что ж, раз так, не будем мешать вашему отдыху. Набирайтесь сил. Надеюсь, завтра состояние здоровья не лишит нас вашего общества. Леди Наркиса…

Под ледяным взглядом императорских глаз графиня скомкано попрощалась со мной, желая скорейшего выздоровления, и подошла к императору с видом нашкодившей девочки, жалобно заглядывая в глаза. Весь ее вид говорил: «Понимаю, что ваше величество недовольны моей излишней инициативой, но ведь хотела как лучше!»

Однако император не дрогнул от умильной мордашки, лишь едва уловимым кивком головы дал понять, чтобы выметалась. Графиня понурилась и прошмыгнула к выходу.

Оба вышли, но дверь за ними закрылась неплотно, и до меня донеслось приглушенное рычание:

– Я же тебя предупреждал, чтобы в этих покоях не то что ноги твоей – духу не было!

От ярости в его голосе я и сама испугалась, прижав руки к испуганно колотящемуся сердцу.

– Дэриэн, дорогой… – жалобно залепетала графиня.

Больше ничего услышать не удалось, а я еще несколько минут так и стояла, справляясь со страхом. В первый момент подумала, что император злится из-за нашей встречи, но потом поняла, что дело в самих покоях. Он не хотел, чтобы в комнаты, где жила его невеста, ступала нога любовницы, оскверняя их.

Подумав, поняла, что в принципе он прав. После свадьбы жена переделает эти покои на свой вкус, а любой женщине будет неприятно узнать, что их посещала любовница. Что ж, достойно уважения.

А еще я получила урок: никогда, ни при каких обстоятельствах, не злить его величество! Он же без всякой магии способен одним взглядом заморозить.

Закончив с платьем, портниха графини с помощницами ушли. Правда вскоре одна из девушек вернулась обратно с просьбой отдать платье под предлогом что-то доделать. Ага! Леди Наркиса поняла, что выходка со старушечьим нарядом будет иметь для нее последствия, и решила отыграть все назад. И я отослала служанку ни с чем, сказав, что меня все устраивает. Ничего, пусть графиня понервничает!

Сама же села писать записку мадам Пауле, чтобы приехала сегодня же и как можно быстрее, мне необходимо платье. Можно было бы доставить неприятности графине, появившись один раз в шедевре от нее, но не в ущерб же себе. Боюсь, мой выход в таком виде надолго запомнят и исправить впечатление будет стоить больших трудов. Я же завтра должна выглядеть безупречно.

Глава 17

Адель закончила дела и села в углу спальни, занявшись вышивкой. Ее я не стала отсылать. Мне нужен кто-то, с кем можно спокойно поговорить.

Мадам Паула не подвела. Не прошло и трех часов, как она появилась в моих апартаментах. Такая же яркая и шумная, как экзотическая птичка.

– О, дорогая! Вы побледнели! И похудели! Боюсь, как бы не пришлось ушивать наряды, что я нашла вам.

Вокруг меня закружился сонм ее девиц, которые начали осторожно раздевать меня, потом занялись мерками. Сама мадам Паула возилась с несколькими чехлами, в которых привезла платья.

С первого взгляда она казалась некрасивой. Слишком высокая и худая, слишком узкие плечи, слишком большой нос. Но затем все это отступало на задний план. У мадам Паулы было то, что гораздо сильнее красоты: бешеная харизма. Любой, кто находился в ее обществе больше минуты, оказывался околдован.

– Я в трауре, – сообщила я портнихе. – Но при этом должна находиться на приемах, рядом с императором. Почему-то он решил стать моим опекуном до наступления совершеннолетия. Что можно сделать?

– Милая моя, с вашей фигурой и вашим личиком даже картофельный мешок станет шикарным платьем. Давайте для начала примерим то, что я принесла. А затем поговорим о том, что можно пошить.

Мадам Паула явно была в курсе моего траура и не привезла яркие платья, похожие на крылья бабочек.

– При дворце вы можете не выдерживать глубокий траур, – пояснила она известную истину. – Другое дело, что мы должны выдержать границу между трауром и его нарушением. Ну-ка, милая, повернитесь перед зеркалом.