Особое задание (сборник)

Совещание закончилось. Джунаид-хан был объявлен вождем, которому поручили готовить восстание против Советской власти.

В эту же ночь Макензи в сопровождении Сапара Косе и Чарыева покинул ставку Джунаид-хана. Макензи вез своему шефу подарок хана - изящную камчу с ручкой из ноги джейрана. В искусно высверленной ручке камчи запрятали решение совещания, подписанное всеми его участниками, и только один ишан Ахун, который оформлял этот документ, "забыл" подписать его.

Утром Макензи и его спутники прибыли к Мадраимбаю. Здесь их ждали несколько узбекских феодалов и басмаческий курбаши 1 Шакир-бала.

За завтраком Сапар Косе проинформировал своих друзей о совещании у Джунаид-хана. Это сообщение было принято по-разному. Были и такие, кто остался недоволен.

- Нельзя доверять этому разбойнику, - горячо сказал один из баев. - Он уже раз обманул нас.

Его поддержал Шакир-бала:

- Лучше прорваться через границу и зажить там поновому, чем добывать трон новоявленному туркменскому падишаху.

Долго грызлись эти волки за власть, за верховодство над людьми. Грызясь, они не забывали, что главная их цель - борьба с Советской властью. Только на этой почве они и находили общий язык.

После долгих споров пришли к решению: если Джунаид-хану удастся свалить Советскую власть в Туркмении, то, оказав помощь ему, создать свое, младохивинское государство. Если провал - уйти за кордон.

Макензи на этом совещании не присутствовал. Еще когда подъезжали к кургаыче Мадраим-бая, он предупредил Сапара Косе:

Курбаши - предводитель.

- Прошу вас обо мне здесь не рассказывать. Пусть на это время я буду нукером Перли Чарыева. А с наступлением темноты помогите незаметно покинуть курганчу.

Сапар Косе хотел что-то возразить. Макензи, заметив это, добавил:

- Каракумы я знаю как свои пять пальцев.

Бандит в знак согласия только почтительно склонил голову. Для него Макензи был посланцем могущественной страны, и воля его была для Сапара законом.

- Ну, Силаев, рассказывай о своих похождениях у Джунаид-хана, - обнимая чекиста, сказал Четвертаков.

Посвежевший, помолодевший после умывания Силаев сел за стол.

- А ты уверен, товарищ Силаев, - начал начальник отдела, - что для Джунаид-хана и его окружения ты остался Макензи?

- Иначе бы мне не сидеть в этой комнате. Басмачи дипломатии не признают. Кончают лазутчиков на месте.

- Убедительно. Ну рассказывай.

- У меня сложилось мнение, что помешать выступлению Джунаид-хана мы уже не успеем. Но обезглавить готовящееся восстание можем. В наших руках все те, кто, прикрываясь должностями на советской службе, являются пособниками басмачей. Вот с них и начнем.

- А что тебе удалось узнать о дне выступления Джунаид-хана?

- К сожалению, ничего. Но думаю, выступление басмачей - это отвлекающий маневр, которым англичане хотят прикрыть свою акцию где-то в другом месте, - ответил Силаев.

...Чарыев, устав с дороги, расположился на отдых у колодца. Чувствовал он себя превосходно: басмачи не тронут - свой человек. Если задержат "товарищи", скажет:

еду к родственнику в гости.

Словно подслушав его тайные мысли, к колодцу подскакала группа всадников. Перли удивился, увидев среди них Четвертакова.

Соскочив с иноходца, чекист вежливо поздоровался с путником:

- Салам алейкум! Милости просим к нашему достархану [Достархан скатерть с угощением].

- Вот спешу к своему родственнику Кунар-хану, - но дожидаясь вопроса, сказал туркмен, ставя на коврик допитую пиалу чая. - Болен он очень сильно.

- Вы и нас заставили спешить, - заметил Четвертаков. - Гнали коней, чтобы отговорить вас от этой поездки.

- Гнали, чтобы отговорить меня?

- Ваш родственник Кунар-хан разоблачен, как злейший враг. Его трудно спасти, но вас еще можно, - спокойно ответил на вопрос Четвертаков. Напрасно вы хотите убедить себя, что Советская власть враждебна к вам.

- Тут что-то не так. Мне кажется, товарищ начальник, вы глубоко ошибаетесь, заставляя выслушивать меня такие непонятные слова, нахмурившись, проговорил Перли.

- Ошибаюсь? Допустим. Но тогда скажите мне, какая нужда заставляет вас разъезжать по Каракумам, бывать в крепости Каландар?

- Я в крепости давно не бывал и дел с Джунаид-ханом не веду, - быстро ответил Чарыев.

- Так ли? Подумайте хорошенько. Не хотите? Дело ваше. Придется помочь... Товарищ Силаев! Подойдите, пожалуйста, сюда, - крикнул Четвертаков.

От группы спешившихся всадников отделился высокий человек в туркменской папахе и медленно направился к начальнику отдела.

Перли с удивлением уставился на него. Чем ближе подходил к нему этот человек, тем бледнее становилось лицо Чарыева. Маленькие глазки воровато забегали, пот струйками побежал по щекам.

Силаев, словно не намечая удивленного взгляда Перли Чарыева, подошел к расстеленному коврику, налил себе пиалу чая, потом - другую и протянул ее туркмену.

- Пейте, Чарыев, да перестаньте с таким удивлением разглядывать меня.

Тот растерянно спросил:

- Неужели это вы? Ах, шайтан!

- Я, конечно. Кто же еще.

- Значит, это с вами я путешествовал к Джунаидхану?

- А вы до сих пор принимаете меня за Макензи? - в свою очередь задал вопрос Силаев.