Особое задание. Записки разведчика. Прыжок в ночь

- Какие партизаны? Нет у меня никого. Настойчивость фрица подсказала мне: ищут разведчиков. Едва я успел подумать об этом, как над головой послышался стук. Гитлеровец открыл крышку погреба и зажег фонарь. Луч света скользнул по сырым стенам. Затаив дыхание, я крепко сжал рукой пистолет, который ребята оставили мне для самообороны. Пальцы раненой руки притронулись к гранате. «Держись, разведчик! - успокаивал я себя. - Держись! В крайнем случае еще можно бороться».

Немец не заметил ничего подозрительного и опять пристал к Евдокии Петровне:

- Руссиш правда любиль? Молчать? Не корошо. Мо-жейт быть капут.

- Умоляю вас, господин. Не делайте этого. Пожалейте мою старость. Нет у меня никого.

В это время открылась дверь хаты, и кто-то испуганно крикнул:

- Коммен зи!

Что случилось? Неужели ребят схватили? Но тут из леса, окружающего хутор с двух сторон, донеслась перестрелка. И снова сомнения и терзания. Кто стреляет? Свои подошли или немцы прочесывают лес?

Над погребоА! склонилась Евдокия Петровна.

- Сынок, кажется, наши подходят. Держись, милый. И я держался. Держался трое суток, пока в хутор не ворвались наши танкисты с десантом.

- Ну, как, разведчик, дела? - спросил один пехотинец, не раз видевший меня на передовой.

- Как видишь, царапнуло.

Командир танка засмеялся:

- Ну и народ эти разведчики! - И тут же раскрыл планшет, глянул на карту, спросил: - Куда отходят немцы? Какие силы? Главный путь их отхода?..

Я рассказал то, что знал от Евдокии Петровны. Ведь разведчик в любых условиях должен наблюдать, стремиться получить нужные сведения. Танковый десант на трех боевых машинах ринулся вперед.

Я расцеловал Евдокию Петровну, и мы расстались - к хате подкатила санитарная машина. Нас, нескольких легкораненых, отправили в медсанбат. Оттуда - в госпиталь, в чудесный сосновый бор, что недалеко от станции Средний Икорец Воронежской области.

… Дверь палаты открыта, и мне хорошо слышно, как старшина-танкист с обожженным лицом тихонько наигрывает на баяне и напевает нашу любимую фронтовую песню «Землянка».

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза…

Томительно лежать в палате. Безделье терзает душу. Все мысли на фронте, с ребятами. Где они? Что с ними сейчас? И вот через месяц ко мне прилетело письмо с фронта. Писал мой дружок - Саша Первунин, молодой, ладный паренек.

Храню эту весточку в своем дневнике до сих пор. Ее строки тогда обогрели мое сердце. Вот они:

«Здравствуй, Вася!

Получил твое письмо и очень обрадовался, что ты жив и здоров. Ты спрашиваешь, как прошла разведка? Отвечаю по порядку. До реки Ворскла мы дошли благополучно. Нашли брод. Дивизия переправилась на ту сторону.

Вася, вспомни, ты мечтал побывать на хуторе Ди-канька. Не забыл гоголевского пасечника Рудого Пань-ко? Так вот, знаменитый хутор брала наша дивизия. Не знаю точно-та ли это Диканька, расспрашивать жителей не было времени, ибо немец драпает во весь дух, а нам, разведчикам, сам знаешь, не только отставать нельзя, но и вперед надо выскакивать.

Пока все мы живы. Правда, во время переправы наступающих частей ранило еще одного разведчика, но что поделаешь - война.

А приказ был выполнен. Привет от меня и всех разведчиков. Пиши. Саша».

… На дворе шествовал декабрь. Меня выписали из госпиталя. Всю дорогу одолевала одна мысль: как попасть в свою разведроту, к своим друзьям-однополчанам. И какова была моя радость, когда в полку ко мне подошел офицер и сказал:

- Ты стреляный воробей в ночных поисках. Нам такие нужны. Пойдешь в свою разведроту. - А где она, рота? - не удержался я.

- Прибудешь туда - узнаешь, - отрезал офицер. К вечеру мы прибыли в село Маровку, где находилась разведрота. В это время группа разведчиков готовилась к очередной вылазке в тыл к немцам. Из-за русской печки вышел человек. До чего же знакомое лицо!

- Владимир! Ты?

Юсупов бросился ко мне, стиснул в объятьях.

- Постой, - удивился я, глянув на его грудь. - Стало быть, ты герой… За что дали?

- Потом, друг. - Владимир снял золотую звездочку Героя Советского Союза, поцеловал, завернул в бархатный лоскуток и протянул мне: - Береги. Вернусь живым «из гостей», обо всем поговорим. А сейчас некогда, сам видишь.

ОБЫКНОВЕННАЯ РАБОТА

Зима на Украине в тот, 1944 год стояла неровная - то оттепели и появляющееся на синем небе солнце, то вдруг пролетит северный ветер и подымет пробирающую до костей вьюгу.

Раньше такие капризы природы на разведчиков не действовали. Наоборот, они сопутствовали нашей удаче. А удача - это радость, которую, не испытав, не прочувствовав своим солдатским сердцем, до конца понять трудно. Но в эти дни у людей нашей разведроты настроение было отвратительное. В морозную январскую полночь, в свисте и вое метели, в нашу дружную семью пришла страшная весть. Ушедшая в тыл врага группа сержанта Ананьева с задания не вернулась. Погибли и, вероятно, страшной, мучительной смертью, великолепные молодые ребята. Фашисты пытали и мучили их безжалостно и изощренно.