Особые обязанности (сборник)

— Такие фильмы друг с другом обычно не обсуждают. Кроме того, тогда я бизнесом не занимался.

— И долго ты с ней общался?

— Около года.

— Будь она сейчас жива, выглядела бы ужасно. Впрочем, она и тогда была простушкой.

— Мне она казалась красавицей, — ответил Картер.

Молча они поднялись в номер. Он прямиком прошел в ванную и запер за собой дверь. Москиты облепили лампу и большой кувшин с водой. Раздеваясь, он бросал короткие взгляды на свое отражение в зеркале. Тридцать лет дали о себе знать: тело расползлось, обрюзгло. Он подумал: «Господи, сделай так, чтобы она умерла. Пожалуйста, Господи, пусть она умрет. Иначе, когда я вернусь, на меня вновь посыплются оскорбления».

Но когда он вернулся, миссис Картер стояла перед зеркалом. Полураздетая. Длинные тощие ноги заставляли вспомнить цаплю, ожидающую, когда же подплывет рыбка. Она подошла к нему, обняла, кудряшки коснулись его плеча.

— Я и забыла, какой ты был красавчик.

— Прости. С возрастом человек меняется.

— Я не об этом. Ты и сейчас мне нравишься.

Она была сухая, жаркая, ненасытная в своих желаниях. «Еще, еще», — требовала она, а потом вскрикнула, как подбитая хищная птица. Когда он скатился с нее, сказала: «Уж и не помню, когда так было в последний раз», — и еще с полчаса радостно щебетала, прижимаясь к нему. Картер лежал молча, придавленный чувством одиночества и вины. Ему казалось, что в эту ночь он предал единственную женщину, которую любил.

Одного поля ягоды

1

Вечером, закрыв аптеку, куда заходили покупатели с улицы и обитатели верхних этажей, фармацевт направился к двери в дальнем конце холла. Миновав ее, он начал подниматься по лестнице с маленькой коробочкой в руке. На коробочке значились его фамилия и адрес: Прискетт, Нью-Энд-стрит, 14, Оксфорд. Мужчина средних лет с тоненькими усиками и испуганными бегающими глазками, он даже после работы не снимал длинного белого халата, словно полагал, что халат этот, как форма королевских гвардейцев, защитит его от врагов. С халатом на плечах ему были не страшны ни суд, ни казнь.

Из окна на верхней площадке лестницы виднелся погружавшийся в весенние сумерки Оксфорд: фармацевт слышал шуршание шин бесчисленных велосипедов, видел газовые фонари, тюрьму, серые шпили, пекарни и кондитерские. Остановившись перед дверью с табличкой «Мистер Николас Фенник, бакалавр», он трижды нажал на кнопку звонка.

Дверь открыл человек лет шестидесяти, а может, и постарше, с белоснежными волосами и розовой, как у младенца, кожей. На нем был бархатный темно-красный смокинг, а на черной широкой ленте покачивались очки. Мужчина задорно, прямо-таки по-мальчишески, воскликнул:

— А, Прискетт, заходите, Прискетт. Я как раз собрался запереть дверь…

— Я принес вам мои порошки.

— Им нет равных, Прискетт. Если бы у вас хотя бы был диплом Общества аптекарей, я бы, не задумываясь, назначил вас главным врачом Сент-Амброза.

— Как дела в колледже?

— Составьте мне компанию, прошу вас. Пройдите в гостиную, и вы все узнаете.

Мистер Фенник двинулся через маленький коридор, завешанный макинтошами. Мистер Прискетт неуверенно следовал за ним, от макинтоша к макинтошу, толкая перед собой пару женских туфель.

— Со временем мы должны расшириться… — Фенник развел руками, словно хотел раздвинуть стены гостиной, где стояли стол, застеленный скатертью домовладелицы, три или четыре блестящих полированных стула и застекленный книжный шкаф, в котором лежала книга «Сам себе адвокат».

— Моя племянница Элизабет, — продолжал мистер Фенник, — Элизабет, это мой медицинский советник. — Совсем юная миловидная девушка, сидевшая за пишущей машинкой, кивнула. — Я готовлю Элизабет в казначеи. Совмещать должности казначея и президента колледжа мне с таким желудком не под силу. Слишком велико напряжение. Ваши порошки… благодарю вас.

— И что же вы думаете о колледже, мисс Фенник? — смиренно спросил аптекарь.

— Моя фамилия Кросс, — поправила его девушка. — Я думаю, идея хорошая. И удивлена, что дядюшка до этого додумался.

— В определенном смысле… частично… это и моя идея.

— Что еще удивительнее, — твердо ответила девушка.

Мистер Прискетт скрестил руки поверх белого халата, словно собираясь обратиться к суду с просьбой о помиловании, и продолжил:

— Видите ли, поскольку здания колледжей заграбастали военные, а преподаватели остались не у дел, пора начинать учить студентов заочно, по переписке.

— Стаканчик эля, Прискетт? — предложил Фенник, достал из буфета бутылку, наполнил два стакана.

— Разумеется, — голос Прискетта по-прежнему звучал заискивающе, — я не додумался ни до комнаты отдыха для преподавателей, ни до Сент-Амброза.

— Моя племянница слишком плохо разбирается в структуре колледжа. — Фенник закружил по комнате, дотрагиваясь незанятой рукой до разных предметов. Чем-то он напоминал состарившуюся птицу, обозревающую свое засиженное гнездо.

— Как я понимаю, — отчеканила девушка, — мой дядя обманывает людей, создав мыльный пузырь, название которому колледж Сент-Амброз в Оксфорде.

— Никакого обмана тут нет, моя дорогая. Рекламное объявление тщательно продумано.