Особые приметы ангела

– Прости, Макар, за ранний звонок...

– Это ты... В чем дело?

– Макар, ночью кто-то ходил у моего дома. Собаки скулили и лаяли. Мне кажется, это была Вероника... моя жена... бывшая.

– Нет. Это была не она.

– А кто? Макар, собаки...

– Это не она была, – грубо перебил Макар. – Твои псы на нее не лаяли бы.

– Но у них лай бывает разный, ночью они лаяли, будто на знакомого...

– Да не было твоей Вероники в городе, не было! – у Макара не хватило выдержки. – А у тебя развилась мания преследования, это опасно. Чего всполошился? Твой дом рота солдат приступом не возьмет, а ты боишься какой-то бабы.

– Ну, да, боюсь, – с вызовом сказал Севастьян. – Если б эта баба не стреляла из-за угла, я бы ее не боялся. Назови хоть одного человека, который не боится пули.

– Что от меня ты хочешь?

– Не знаю. Я позвонил, чтоб поставить тебя в известность. Пусть не Вероника, но кто-то ночью шатался у моего дома. Я уверен, этот человек придет еще. Если ты не считаешь это важным, то... извини за беспокойство.

– Хорошо, я сегодня зайду к тебе. Во второй половине дня. Я сейчас не в городе.

Макар отключился, а Севастьян выкурил сигарету, допил остатки кофе, оделся и вышел из дома.

– Кто звонил? – спросила Алина хриплым голосом.

– Не спишь? – Макар вскочил, натянул джинсы, которые высушила и погладила жена Лени.

– Давно не сплю.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как будто меня долго били. Что произошло?

Макар присел на край дивана, потрогал лоб, но не смог определить – есть ли температура, он был не сведущ в медицине.

– Это я у тебя хочу спросить: что произошло? – вопросом на вопрос ответил Макар. – Почему ты вышла из машины? Почему очутилась в речке?

– В речке? – недоумевала Алина. – А что я там делала?

– Лежала в воде. К счастью, не утопла, за камыш зацепилась.

Она свела брови, припоминая вчерашний день:

– Я не нашла места, где развернуть машину, поехала по дороге и вернулась на улицу, где мы остановились вначале. Потом я... я хотела найти дом Гришиной.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Но ты бы вышел от Гришиной, не нашел машины и не знал бы, где я нахожусь. А потом... навстречу мне кто-то шел... Я спросила, где найти Гришину... И вдруг испугалась, побежала, услышала топот за спиной...

– Кто это был: мужчина или женщина?

– Не знаю. Я не рассмотрела, темно было. А потом удар... очень сильный... Больше ничего не помню.

– Ты сказала: испугалась. Чего?

– Не могу объяснить. Вдруг почувствовала враждебный импульс от человеческой тени... и побежала.

– А куда пришелся удар?

– Чуть-чуть задета голова, но возникла адская боль, когда вот сюда обрушилось что-то тяжелое. – Алина положила кисть на плечо. – До сих пор болит... рукой трудно шевелить.

Макар, несмотря на сопротивление Алины, осмотрел ее голову, нащупал приличную шишку, ухо распухло. Затем он отодвинул широкий ворот свитера и осмотрел шею, вместе с припухлостью там красовалась большая гематома. Зато он вычислил, как нанесли удар. Темнота помогла Алине остаться в живых, тот, кто ударил, попросту немного промахнулся. В комнату заглянула жена Лени:

– Проснулись? Кушать будете?

– Спрашиваешь, хозяйка! – широко улыбнулся Макар. – А муж где?

– На работе. Вот-вот подъедет, тоже не позавтракав, умчался.

Макар умылся, хотел принести еду Алине, но она сама пошла к столу, передвигалась с трудом, шатаясь, но тем не менее! Могло быть и хуже. Сев на стул, Макар непроизвольно присвистнул, не удержался от реплики:

– Ничего себе завтрак! Этого и взводу не съесть.

– Скажете тоже! – зарделась хозяйка. – Кушайте лучше. Вареники с творогом, сметанка вот. Соленья свои. На горячее картошка с мясом. А вот окорок – сами делали. Сыр. Вы ж, городские, бутербродами питаетесь, а это для желудка вредно. Может, по рюмочке?

– Не-не, – замахал Макар руками, выбирая, с чего начать трапезу. – Нам еще домой ехать. Пожалуй, вареников поем, а ты, Алина?

– Я тоже.

– Чего ты хрипишь? – озаботился он.

– Голос пропал.

– Еще бы не пропасть, – сказала хозяйка. – В воде пролежать до беспамятства. Простыла... А вы, Макар, как? Я вчера как увидела – считай босиком, в мокрых носках, в мокрых штанах, с мокрой женщиной на руках. Думала, мой мужик шантрапу привел, он у меня такой. А потом смотрю – не живая ты, – сказала она Алине. – Но, слава богу, оттаяла. Макар тебя в ванне купал. Сам-то как, а? Ноги-то порезал о чакон. Я мужние носки приготовила, ваши не годятся.

– Мне ничего не сделается, – ухмыльнулся Макар. – Заживет.

– Ой, Леня приехал, – подскочила хозяйка.

При дневном свете Леня оказался мужиком с добрейшей физиономией, флегматичного склада, упитанным, что неудивительно, наверняка жена его откармливает на совесть. С утра он допросил соседей, те никакой девушки-блондинки у Гришиной не видели.

– А родственники у потерпевшей есть?

– Только сестра в городе, – сказал Леня. – Она сюда редко приезжала, больная. А Варвара ездила в город часто, везла с собой сумки – овощи, фрукты, яйца. Курицу забьет – половину сестре везет. Подкармливала ее.

– Сестру Варвары Прохоровны убили, – сказал Макар, уплетая за обе щеки вареники.

– Да ты что! – изумился Леня. – У кого ж рука поднялась на старушку?