Особые приметы ангела

– Твоя сестра выуживает у тебя информацию, она хочет знать, что нам удалось накопать. Ладно, приоткроем ей карты и посмотрим, как она будет действовать. Пиши ответ.

– Диктуй. Я не знаю, что писать.

– «Дорогая Вероника, раньше у тебя был другой стиль письма, а сейчас ты пишешь совсем иначе. Кстати, я заметила это давно, поэтому подумала, что вместо тебя пишет другой человек. Почему ты прячешься? Я не сделаю тебе ничего плохого. Да, я приехала, полагая, что ты попала в беду, ведь полгода назад я получила от тебя странное послание. Что означали твои слова «спаси меня»? Ну и хватит с нее. Будем ждать ответа, как цыган обеда.

– Все, отправила.

– Ну, а пока картошка варится, идем на уколы.

– Я думала, ты пошутил, – вытянулось у нее лицо. – Не надо мне уколов.

– Не спорь, не спорь, – выталкивая ее из кухни, сказал Макар. – Вчера я тебя видел голой, в руках держал, а тут только часть надо обнажить, не стесняйся.

– То было вчера, я находилась...

– Помню, – прервал он, подведя ее к софе. – Ложись.

– Не боишься? Все же ты не медик.

– Я все умею, – заверил Макар, вынимая шприц из упаковки и ловко отламывая кончик ампулы. – В вену колоть не рискнул бы, а в заднюю часть на раз. И потом зад, прости за выражение, не мой, а твой, ты и бойся.

– Вот именно! Еще занесешь инфекцию... Я вообще не люблю уколов.

– Да кто их любит! Готова? Давай, давай...

Алина улеглась, ойкала, когда игла входила в тело, а он сделал два укола, приговаривая, что это сущие пустяки. Макар постелил себе на раскладушке, а потом был скромный ужин. Стоило ему прилечь, как он мертвецки заснул.

20

Барашкина Роксана Сергеевна, пожилая женщина, ну очень интеллигентного вида. Одета в опрятные вещи, напоминавшие моду совдеповской эпохи, в украшениях даже дома! Макар подметил интересную деталь: подобные Роксане Сергеевне тетеньки обожают украшения, причем крупные и с камнями, обязательно серебряные. Серьги свисали у нее почти до плеч, на пальцах сверкали кольца с крупными камешками, на шее болталось что-то совсем немыслимое – круглые бляшки с выпуклыми кругляшками. В общем, женщине было небезразлично, как она выглядит, а лет ей явно за шесть десятков. Наверняка она была подготовлена соседкой к визиту Макара, поэтому сразу впустила его к себе в квартиру, предложила чаю. Он не отказался, как обычно, у него не было времени ни поесть, ни попить. Да и за чашкой чая разговор получается душевней. Макар выдержал ахи-вздохи по поводу смерти Любови Прохоровны, в знак сочувствия кивал и пил чай с тающим во рту пирогом. Как только запас слез у Роксаны Сергеевны иссяк, он положил перед ней фоторобот жены Севастьяна:

– Вам знакома эта девушка?

Роксана Сергеевна надела очки, рассматривала портрет, было очень интересно за ней наблюдать. По вороватым взглядам, которые она кидала в Макара, он определил, что она неплохо знает фальшивую Веронику. Вот Роксана Сергеевна отложила снимок и, видимо, готовилась сказать «нет, не знаю», но он смотрел прямо ей в глаза, как гипнотизер, очевидно, поэтому дама не смогла солгать, хотя и мялась.

– Очень плохой портрет... мало сходства...

– И все же, кого он вам напоминает?

– Светочку.

– А кто это?

– Племянница Любочки. Троюродная... или двоюродная.

– Роксана Сергеевна, мне не хотелось бы клещами из вас вырывать сведения о Светлане. Расскажите сами, что знаете. Очень прошу вас.

– Простите за любопытство, а что она сделала плохого?

– Ничего страшного.

– Ничего страшного? Поэтому Светочкой интересуются органы?

В ее интонации прозвучал упрек, мол, вы со мной неоткровенны, а от меня требуете откровенности. Но Макар был невозмутимо:

– Я ищу ее, потому что от меня зависит жизнь Светланы и не только ее. Но помочь ей я смогу, когда увижусь с ней. (Нет, Роксана как будто оглохла.) Роксана Сергеевна, я знаю точно, что вы и ваша соседка Гришина были подругами...

– Ну, скажете тоже...

– Нет-нет, не отрицайте. Вижу, вы хотите добра Светлане, поэтому доверьтесь мне.

– Хорошо, – обреченно вздохнула Роксана Сергеевна, подлила ему чаю, он поблагодарил и выжидающе уставился на нее, словно мысленно внушал: правду, одну только правду и ничего, кроме правды. – Светочка воспитывалась в детском доме, ее родителей лишили родительских прав. Любочка не могла взять ее к себе, сами посудите, ребенок – это огромная ответственность, а она не имела ни средств, ни здоровья. Светочка выросла, выучилась, проработала несколько лет... правда, не по специальности, профессия у нее фрезеровщица, кажется. Малоинтересная, согласитесь. Светочка устроилась парикмахером, предварительно закончив курсы. И занятие для женщины более приемлемое, да и денег побольше, а это немаловажно, ведь молодым хочется приодеться, покушать вкусно, сходить потанцевать. Это мы, пожилые люди, неприхотливы. А тут Любочка пригласила ее к себе с... меркантильной целью.

– С какой же? – немного нетерпеливо спросил Макар, так как Роксана Сергеевна откусила большой кусок от пирога, пережевывала, запивая его чаем, будто ей не удастся поесть после его ухода.