Особые запросы (СИ)

Свалившись с дивана, они покатались немного по ковру, с помощью стенки кое-как поднялись на ноги, правда, брюки Ханя остались на ковре вместе с роскошными красными трусами. Брюки Чонина держались на одном честном слове. Или не на слове, судя по характерному… Потом со стены упала картина, со стола - материалы Ханя для статьи, затем Чонин врезался спиной в дверь спальни - и они вышли на финишную прямую. До кровати оставалось всего три метра.

Хань умудрился стянуть с Чонина брюки в полуметре от кровати, с восторгом обнаружил отсутствие нижнего белья, вцепился в колени, и Чонин загремел на кровать. Хань погладил ладонью его бедро и наклонился, чтобы провести языком по гладкой коже и уловить быстрый пульс.

- Эй, что ты делаешь? - Чонин попытался оттолкнуть его, но не преуспел. - Перестань…

- Впервые вижу, как кто-то отказывается от такого подарка.

- Тебе палец в рот не клади - я волнуюсь, всё-таки сейчас речь не о пальце.

- Я собираюсь возместить ущерб, причинённый вазой.

- Обойдусь как-нибудь, спасибо. - Чонин попытался сбежать, но Хань поймал его за ногу и вернул обратно.

- Нет уж. Будешь дёргаться, случайно цапну.

- Ты меня успокоил, - с сарказмом фыркнул Чонин и опять попытался сбежать.

- Слушай, я не понял. - Хань зафиксировал ногу, прижав её к матрасу. Ещё и сел сверху для надёжности. - У тебя травма детская, что ли, на этой почве? Ни разу не видел, чтобы так отбивались от простого минета.

- Нет у меня никакой травмы. - Чонин отвернулся, но это не могло скрыть лёгкий румянец на скулах.

- Тогда в чём дело? - Хань медленно провёл ладонью по бедру, обхватил пальцами полувозбуждённую плоть и чуть сжал. Чонин прикрыл глаза на минуту, потом прямо посмотрел Ханю в лицо и хрипло произнёс:

- Ладно. Делай, что хочешь.

Хань наклонился и тронул лёгким поцелуем кожу в самом низу живота, потом вскинул голову и тихо уточнил:

- Так в чём дело? Как ты верно отметил, я бы предпочёл услышать правду.

- Нечего там слышать.

- Чонин. - Хань провоцирующе потёрся губами о головку и медленно облизал её.

- Потом… скажу… После… - сбивчиво пробормотал Чонин, запрокинув голову.

Ладно. Хань взялся за дело всерьёз. Ему нравилось время от времени приподниматься и смотреть на Чонина, на его реакции, ловить едва слышные низкие стоны и тихие вздохи, видеть отражение страсти на его лице, закушенную губу. И нравилось чувствовать его пальцы в своих волосах. Обычно Хань терпеть не мог, когда во время подобного занятия трогали голову, но Чонин даже не пытался схватить за волосы и задать собственный ритм, он всего лишь прикасался к Ханю и медленно перебирал пряди, словно нуждался в тактильном контакте - и только. Его прикосновения были мягкими, приятными и необременительными.

Расслабившись, Хань постарался взять в рот так много, как получится. Дразнил языком и сжимал губами, помогал себе пальцами, время от времени прижимал ладонь к напряжённому животу, рисовал на гладкой коже причудливые узоры. Начинал он с нежной игры, но постепенно его действия становились более жёсткими. Чонин отдёрнул руки от его головы и вцепился в простыни. Прерывистое дыхание, капли пота на смуглой коже, сведённые к переносице брови, вновь закушенная губа… Если бы Чонин только знал, какой он сейчас красивый. Как живое пламя. Каждый миг в нём что-то неуловимо быстро менялось - в ответ на действия Ханя.

Он прижал ладони к узким бёдрам, удержал с трудом и проглотил доказательство удовольствия, собрал всё до капли с влажной от поцелуев кожи. Коснулся губами твёрдых мышц на животе, обвёл языком ямочку в центре, добрался до груди, оставил и там следы своих губ, потом удобно устроился, уронив голову на сильное плечо. Чонин всё ещё неровно дышал и лежал с закрытыми глазами.

- Думаю, тебе понравилось, - прошептал ему на ухо Хань.

Чонин слабо качнул головой.

- Нет? - возмутился Хань.

- Ты не понял. - Чонин сделал глубокий вдох и провёл пальцами по растрёпанным волосам Ханя, притянул к себе и властно поцеловал, исследуя языком и губы, и рот внутри, задевая нёбо и обжигая новой волной желания. - Мне понравилось, но ты всё равно лучше.

- В смысле? - ошарашенно спросил Хань, пытаясь прийти в себя после поцелуя.

- Ты сам. Когда я вижу тебя, вижу, что делаю с тобой, когда я внутри тебя, но всё равно могу видеть тебя, трогать, делать… тебе хорошо. Не знаю, как ещё объяснить, прости. Сейчас мне тоже понравилось, но это… не то. Как-то… эгоистично, что ли.

- Эй, мне хотелось это сделать. И мне было так же хорошо, как тебе.

- Прости, но я так не думаю. Ну или считай, что это просто не моё. Я не могу так - ничего не делать и просто ловить кайф. Я…

- Ты любишь действовать и двигаться, - решительно подытожил Хань. - И можешь ничего не говорить по поводу своего сопротивления, я уже догадался, в чём тут дело.

- Правда? - Чонин очаровательно смутился и отвёл глаза.

- Правда. Я же умный. Потешу своё самолюбие тем, что мои губы первыми сорвали твои лепестки, мой невинный цветок… Эй!

- Что ты там вякнул? - с угрозой прорычал Чонин.

- Ничего! Тебе показалось! Слезь с меня! Молчу я, молчу, ну честно! Чонин!!!

***