Особый контроль

Дома он с полчаса слушал новости космоцентра, передаваемые по каналу всемирного информвидения. Попробовал вызвать Томаха, но бесстрастный голос домашнего координатора сообщил, что Станислав не появлялся. Киб-секретарь отдела, куда осмелился позвонить Филипп, ответил лишь, что инспектор Томах на задании, но какое задание, где его выполняет Станислав – секретарь не знал или не имел права сообщать.

Филипп снова загрустил, потом вспомнил совет Травицкого и решил навестить один из любимых уголков лесной природы, дабы развеять легкую меланхолию от дум. На этот раз он выбрал Центрально-лесной заповедник, расположенный в северо-западной части Среднерусской возвышенности, на водоразделе Волги и Западной Двины.

С тех пор как погибли отец и мать, уроженцы здешних мест, Филипп не посещал заповедник и «те места, куда нет-нет по зарастающему следу уводит память прежних лет», говоря словами древнерусского поэта Глинки.

Центрально-лесной заповедник – царство елей, берез, липы, клена, вяза и ясеня. Леса Подмосковья возле Басова в основном березовые и сосновые, заповедный же лес удивительно разнообразен.

Выключив пояс антиграва, Филипп с треском вломился в чащу рябинника и жимолости, оцарапался и пошел напрямик через гибкие кусты волчьего лыка и лещины.

Напившись из родника, он долго выбирался на знакомую поляну, чуть было не зашел в болото, расшитое по краям не созревшей еще клюквой, а когда выбрался-таки на поляну в кольце берез и ольхи, замер от неожиданности. В центре бело-розовой от клевера поляны, подмяв под себя метелки иван-чая и медуницы, лежала рысь и смотрела на человека прозрачно-желтым взглядом, поводя изредка кисточками ушей.

Филипп сделал шаг вперед, рысь встала, глядя на него внимательно и спокойно, без угрозы. Так они и стояли несколько минут, оценивая друг друга, потом Филипп решил отступить – не из боязни, просто не хотелось тревожить красивого зверя, – и в этот момент с противоположной стороны поляны, метрах в ста, из подлеска сверкнул бесшумный тоненький голубой язычок. Рысь, мяукнув, подпрыгнула, свалилась в траву и осталась лежать без движения.

Немой от изумления и гнева, Филипп смотрел, как из-за деревьев вышли на поляну двое в зеленых, почти полностью маскирующих их костюмах и направились к нему. Один был молод, белобрыс, но черен от загара, сверкал улыбкой, хотя Филипп не назвал бы ее в этот момент ни доброй, ни веселой. Второму наверняка перевалило за восемьдесят, если не за все сто. Высокий, худой, он слегка сутулился, и лицо у него было не коричневое, а каменно-серое и застывшее, как ритуальная маска. В руках он держал бинокль. Молодой на ходу закидывал на плечо ремень электрокарабина.

– Вообще-то ходить одному тут небезопасно, – заметил молодой охотник вместо приветствия, подходя и осматривая рысь. – Охотничья зона. А хороший экземпляр, Влад, будет чем похвастаться. – Он разогнулся. – Как вы сюда попали?

– Разрешите посмотреть ваш карабин? – также вместо приветствия вежливо попросил Филипп.

Белобрысый удивленно посмотрел на спутника и с некоторым колебанием протянул карабин.

– Не приходилось видеть раньше?

– Приходилось, – сказал Филипп, примерился и одним ударом о землю отломал прозрачную трубу ствола.

– Да вы что?! – сделав движение к нему, с угрожающим изумлением воскликнул молодой незнакомец. – С ума сошли?!

Филипп швырнул разбитый карабин на землю, повернулся и молча пошел в лес. Белобрысый догнал его, схватил за плечо, неожиданно больно сдавил сухожилие. Филипп сбросил его руку.

– По какому праву вы это сделали? – прошипел охотник.

– Оставь его, Рон, – глуховатым голосом произнес старший. – Раз он так сделал, значит, считал, что имеет на то право.

Филипп почувствовал в его словах упрек и, повернувшись, угрюмо буркнул:

– Я же разговаривал с ней, неужели не поняли?! А ваш выстрел – это предательство в такой момент!.. Кто разрешил вам стрелять в заповедной зоне?

– Стрелять! – фыркнул молодой Рон. – Слышите, Влад? Да кто вы такой, чтобы судить наши действия?

– Кстати, насчет заповедной зоны. – Старший нагнулся, потрогал рысь за нос и выпрямился. – ВКС подписал вердикт от девятнадцатого июня, объявляющий заповедной зоной всю Землю. Так что преимуществ заповедника теперь не имеет ни один район земного шара, вернее, имеют одинаково все. А насчет стрельбы… рысь парализована, и только. И у нас есть охотничьи удостоверения. Вас устраивают мои объяснения?

– Это к делу не относится. – Молодой охотник уже успокоился и озабоченно осматривал карабин. – Надо же, отдохнули, поохотились! Нервы надо беречь, молодой человек! Излишняя впечатлительность – далеко не положительное качество. – По его тонким губам скользнула усмешка. – Знакомство с этой кошкой вплотную не прошло бы для вас даром, это только в сказках писали, что хищные звери способны стать ручными, на деле все гораздо проще и естественней. Кстати, все-таки кто вы такой?

– А вы? – в тон спросил Филипп, чувствуя на себе изучающий взгляд старика.