Особый луч света (СИ)

Том вздрагивает и выходит из него, поворачиваясь на бок лицом к Биллу, и они смотрят на лица друг друга, всё ещё касаясь горячей кожи. Том представлял, что его лицо сейчас одного из оттенков красного, но ему всё равно, пока он смотрит на Билла; любимого, соблазнительного, прекрасного Билла.

— С днём рождения, — он потирается своим носом о нос Билла, глупо улыбаясь.

— Угу-м, — отвечает Билл, зевая, и хмурится. — Думаю, мне стоит надеть штаны обратно.

— Что? У нас весь день впереди, — притворно дуется Том.

Хихикая, Билл начинает одеваться, совершенно не волнуясь о засохшей на его животе сперме.

— Никогда не поздно снять их ещё раз.

Том переворачивается на спину, ухмыляясь.

— Тебе лучше снять больше одежды в следующий раз.

— Не могу, — вздыхает Билл, застёгивая куртку. Он поворачивается, чтобы застегнуть Тома, но тот не поддаётся.

— У нас всё ведь в порядке? — Спрашивает Том, следя за тем, как Билл аккуратно натягивает на себя штаны. Он передёргивается от холода и затем оборачивается.

— В полном порядке. Прости, что я был таким… стервозным, — произносит он. — Может, мне действительно нужно было просто трахнуться с кем-нибудь.

— Может быть, — соглашается Том, ласково проводя ладонью по его предплечью.

Вскоре и он застёгивает куртку, и Билл коротко чмокает его в губы.

— Что ещё нам нужно сделать?

— Хм. Я был бы счастлив заниматься этим весь день, но это твой день рождения…

Билл переплетает свои пальцы с пальцами Тома под спальным мешком.

— Я бы сейчас закатил глаза, но это звучит слишком заманчиво.

Оба смеются.

— О, стой, — начинает Том, припоминая кое-что. Он доползает до угла, где лежал бумажный журавлик. Вернувшись к Биллу, он улыбается и кладёт его ему в руки, уютно располагаясь в тепле. — Ты не прочитал его.

Билл ещё раз присматривается к журавлику.

— То есть, мне надо развернуть его?

Том кивает, ёрзая на месте.

— Но он настолько идеальный, — грустно произносит Билл. Тем не менее, он начинает раскрывать его снизу, где были самые простые сгибы, и дальше двигается к искусно сложенной шее бумажной птицы. Наконец, бумага развёрнута, и он находит на ней написанные слова, подумав, читать ли их вслух.

— Дорогой Билл… я знаю, ты совершил ужасный поступок. Я давно простил тебя. Прошу, прости и ты себя. Я люблю тебя… Том.

Сжимая губы, Билл сворачивает бумажку вчетверо и кладёт в карман, избегая выжидающего взгляда от Тома. Приложив пальцы к вискам, он вздыхает.

— Нам нужно собираться и уходить отсюда.

— Что? Почему? — Том пытается схватить Билла, но он быстро удаляется от него. Усаживаясь на месте, Том смотрит, как Билл собирает вещи и надевает варежки. — Какого хрена?

— Ты даже не представляешь, Том, — печально произносит он. Он совсем не становится холодным и безэмоциональным, как всегда; в его взгляде неподдельная безнадёжность, разочарование. И любовь.

— Тогда останься здесь и расскажи мне, — настойчиво просит Том. — Разве ты меня не любишь?

Билл всё-таки поднимает на Тома глаза, застланные пеленой слёз, которые грозятся вот-вот упасть. И это происходит.

— Я очень люблю тебя, Том. Вот почему нам нужно идти, — отворачивается он.

— Я не хочу уходить, — с мольбой в голосе тянет Том. — Я хочу, чтобы ты поговорил со мной.

— Мы почти в нужном месте, — жёстко отрезает Билл, теряя терпение. — Пожалуйста, иди, собирайся. Я подожду снаружи.

Он дотягивается до руки Тома и сжимает её, многозначительно взглянув на него. Это совсем не то, как мне хотелось бы провести этот день — вот, что спрятано за его взглядом.

Но затем он исчезает.

— В каком месте? — Запоздало спрашивает Том. На этот вопрос ему никто не даёт ответа; только порыв ветра свистит и врывается в расстёгнутую дверь палатки, которую Билл даже не подумал закрывать.

========== Глава 9. «Жизнь — это путешествие, а не предначертанный путь» - Steven Tyler. ==========

Том выскакивает из темноты, переводя дыхание, и несильно щипает Билла за плечо.

— Может, сделаем перерыв?

— Только что делали, — выдыхает Билл, тоже пытаясь отдышаться, и замечает снежную кашу под ногами; беспокоится о том, что снег, возможно, растает.

— Вот уж нет, сейчас я ни за что и никуда не пойду, и мне плевать, сколько там этих грёбанных миль ещё осталось, — заявляет Том, ослабив штаны и упрямо усевшись на землю.

Под завесой мрака эти двое шли, в основном, молча, шли весь день напролёт и продолжали идти ночью, зависело от того, насколько тусклым был свет луны. Как-то выдался удобный случай для Тома, совершенно случайно, и он прижал Билла к дереву, сбросил вниз их рюкзаки и устроился позади парня.

Возможно, это была попытка доминировать, которая так влекла его; которая так красиво обводила его вокруг пальца.

Билл одобрительно простонал, когда его штаны тоже оказались расстёгнуты. Он быстро смочил руку слюной и опустил вниз, а уже совсем скоро упирался лбом в руку, которая, в свою очередь, опиралась на дерево, и вскрикнул, когда Том вошёл в него.