Особый отдел и пепел ковчега

Дожидаясь Анатолия Сопеева, заглазно уже получившего оперативную кличку «байстрюк», Цимбаларь дал волю своей любознательности и вскоре убедился, что диваны крепко-накрепко прикручены к полу, в окнах вставлены пуленепробиваемые стекла, под потолком установлены две телекамеры слежения, а лысый горбун зачарованно всматривается в своё собственное отражение на экране телевизора, ну почти как полковник Горемыкин.

Ожидание между тем затягивалось. Цимбаларь уже начал опасаться, что его мошеннический трюк раскрыт и администрация лечебницы готовит какие-то ответные меры, но тут санитар ввёл в комнату человека, одетого сугубо по-домашнему: спортивные брюки, фланелевая рубашка навыпуск и тапочки.

Цимбаларь, судивший о внешности Востроухова только по устным свидетельствам Кондакова, невольно подивился сходству отца и сына. Правда, Анатолию Григорьевичу, кроме молодецких усов, не хватало ещё маршальского лоска и военной выправки. Он сильно сутулился, при ходьбе шаркал ногами и своим отрешённым видом напоминал популярнейшего героя фантастических комиксов — Безумного профессора.

Сделав своё дело, санитар ушел, и Сопеев покорно остался стоять посреди комнаты. Цимбаларь поспешил к нему и, взяв за локоток, усадил на ближайший диван, а сам устроился рядом.

Он ещё и рта не успел раскрыть, чтобы представиться, как душевнобольной деревянным голосом произнёс загадочную фразу:

— Вы опять хотите послать меня к северным оленям?

— Упаси боже! — воскликнул слегка ошарашенный Цимбаларь. — Какие могут быть олени! Меня интересует один человек, безусловно, хорошо знакомый вам. Имеется в виду маршал Востроухов.

— Здоровье у него хорошее, — апатичным тоном сообщил Сопеев.

— А когда вы его видели? — Цимбаларь решил подыграть психу.

— Вчера.

— Здесь?

— Ну да... — Этот вопрос почему-то привёл Сопеева в замешательство.

— Вы говорили с ним?

— Нет. Он со мной не разговаривает.

— Почему?

— Обижается.

— Очевидно, на то есть какой-то веский повод?

— Есть. — Сопеев, словно начиная просыпаться, глубоко вздохнул.

— Какой?

— Я виноват, что ему нет покоя даже в гробу.

— Как это следует понимать? — Цимбаларь затаил дыхание.

— Будто бы вы сами не знаете. — Сопеев печально усмехнулся. — Пепел... Причиной всему — пепел. Не нужно было брать его с собой в могилу. А теперь никому из нас нет покоя... Я не хочу пасти оленей! — Голос Сопеева сорвался на визг. — Я не хочу искать пятый угол! Я не...

Санитары не заставили себя долго ждать. Сопеева бесцеремонно сграбастали и в мгновение ока выдворили из комнаты свиданий.

Старушки как ни в чём не бывало ворковали в своём углу, а горбун продолжал раскачиваться, словно заведённый. Похоже, такие сцены были здесь вполне обычным делом.

Завидев возвращающегося ни с чем Цимбаларя, медсестра промолвила:

— Что-то вы недолго у нас гостили.

— Сорвалось свидание, — сообщил тот. — Анатолий Григорьевич закатил истерику... Приплёл мне каких-то северных оленей...

— Бывает. Нервы у наших пациентов сами знаете какие... Вы, пожалуйста, зайдите к лечащему врачу. Он хочет с вами поговорить.

Отнекиваться смысла не имело, и Цимбаларь направился в ординаторскую, на двери которой среди полудюжины других фамилий значилась и нужная ему: доцент Халдеев И.И.

После обмена приветствиями, в ходе которого выяснилось, что Халдеев вовсе не Иван Иванович, как безосновательно предполагал Цимбаларь, а, напротив Изяслав Изяславович, перешли к сути дела.

— Кем вы Сопееву приходитесь? — поинтересовался доцент, имевший довольно редкую для среднерусской полосы внешность родовитого испанского гранда.

— Братом, — соврал Цимбаларь. — Двоюродным.

— Понятно... Это я к тому, что прежде родня не очень-то баловала его своим вниманием.

— Так уж вышло. Отец давно умер. У матери своя жизнь. С братом отношения не сложились. В семье разлад... — Последняя фраза была домыслом чистой воды. — А он нуждается в общении с близкими?

— На данном этапе болезни в общем-то нет. Более того, люди, от которых Сопеев успел отвыкнуть, могут влиять на него негативно, в чём вы сами только что убедились.

— А чем он болен, если не секрет? — осведомился Цимбаларь.

— У него так называемый амнестический синдром, для которого характерны нарушения памяти, особенно на текущие события. Он не помнит, что делал вчера, а провалы в памяти заменяет событиями, происходившими в другое, подчас весьма отдалённое время. Проще говоря, прошлое и будущее перемешались для него самым причудливым образом. Известны случаи, когда амнестический синдром приводит к глубокому распаду личности.

— Каковы же причины этой болезни?

— Причины могут быть самые разные. Алкоголизм, опухоль мозга, сильное нервное потрясение. В истории болезни отмечено, что несколько лет назад Сопеев был подобран в бессознательном состоянии. На его теле имелись многочисленные следы побоев и даже пыток. Причём обнаружили его сторожа Воскресенского кладбища. Как я понимаю, милицейское расследование не проводилось. Вы не в курсе случившегося?

— К сожалению, нет... Скажите, каковы перспективы на выздоровление?