Особый приказ

Дракон почувствовал, что рядом с его логовом открывается портал. Сложив крылья, он пошел по коридору, пригнув голову. Мерцающий разлом раскрылся сбоку от входа; из-за голубой завесы пахло чарами. Не разлитой по всей земле силой Нижнего мира, а чистой колдовской энергией, завернутой в податливые тела смертных. С наслаждением потянув воздух иного мира, дракон устремился мыслью в портал. Колдовство подхватило его и понесло ввысь.

* * *

Все дело было, конечно, в хитрости. Зорян не знал, что Савва и Фрол хорошо знакомы. Каждый из них обдумывал, как получить награду целиком, ни с кем не делясь, но один оказался на шаг впереди.

Клочья тумана наползали друг на друга и сбивались в огромное подобие снежного кома, если где-то бывает рыхлый снежный ком, содрогающийся в ритме гудения чар. Савва, тяжело дыша, смотрел на плоды своего труда. Долгие дни и ночи работы. Драконье яйцо, от которого осталась только потрескавшаяся скорлупа. Тела Зоряна и Неряхи напоминали обтянутые кожей скелеты – обряд высосал всю доступную силу до последней капли. Еще десяток человек не дошел до места встречи и заставил его выкручиваться с одним яйцом. Но он справился; портал открыт, и Эриба идет на зов. В тумане проступили неясные очертания, и два человека преклонили колени.

Сначала они услышали рык. Утробный низкий голос давил на уши, прижимал их к земле, наполняя сердца первобытным страхом, который даже не выразить словами. Ритмичное гудение исчезло, и через несколько долгих мгновений Савва посмел поднять взгляд. Туман пропал, обнажив серую, гладкую как скатерть, землю. Мгновением позже он увидел могучие когтистые лапы, каждая из которых могла бы легко обхватить человеческую голову. Плотная зеленая чешуя покрывала все тело ящера. Три разные головы, посаженные на гибкие и длинные шеи, осматривали поле и двух коленопреклоненных людей.

– О господин, – прошептал Савва.

Три пары оранжевых глаз уставились на колдуна. Плавно, как кошка, дракон двинулся к людям, встав у самого круга. От одной только близости ящера становилось не по себе.

– Ты позвал меня, человечек, и я пришел, – сказала средняя голова Эрибы шипящим вкрадчивым голосом. – Поднимись.

Савва встал. Его глаза оказались на уровне плеч дракона. Три головы нависли над ним. Фрола для них, похоже, не существовало.

– Я вижу, чего ты хочешь, – левая голова Эрибы говорила сухо и бесстрастно. – Я вижу, чего хотели от тебя твои хозяева, да… чтобы никто не осмелился пойти здесь.

Сверху зашипело. До ноздрей колдуна донесся запах дыма: дракон смеялся.

– Слабые всегда питают сильных, верно? – прорычала правая голова, – А я вижу, что у тебя ошибка в круге!

Раньше, чем Савва успел сказать: «Мама!», Эриба ударил прямо через круг. Последним, что колдун успел почувствовать, оказались острые зубы.

Глава 21

«Кощеевы доспехи даже в начальном виде — выражение колоссальной и темной силы, напоминание о чернокнижнике прошлого, которое проявляется в виде силовых ребер. Многие сильные маги лодомерцев владеют этим заклинанием, что наталкивает меня на подозрения относительно их источника силы. Сложно поверить, что маги способны овладеть таким заклятием без крови Кощея, текущей в их жилах».

Сигизмунд фон Айзенштайн, «Записи о лодомерской жизни»

Захар чувствовал, как его начинает потряхивать. Ожидание неизвестного мотало нервы всем, кто остался в башне ждать возвращения колдунов. Далеко ли они ушли? Когда они вернутся? С чем они вернутся? Захар ответов на эти вопросы не знал. Все, что он сделал – занял людей делом. Троих он расставил смотреть за лесом, остальные чистили оружие в башне, не показываясь наружу. Если бы Савва с Зоряном не ушли налегке, он бы уже давно решил, что их просто оставили.

Чтобы успокоиться, он поднялся к костям Хозяина. Для кого-то дракон был воплощением зла. Для кого-то — опаснейшим и могущественным созданием. Для кого-то — объектом поклонения. Для Захара – не просто посланником божества, но и источником силы. Частица драконьей мощи текла в его крови, доставшись от далекого предка. Рутенийцы называли это проклятием. Сам Захар считал это даром. Череп дракона, казалось, ухмылялся ему.

— Скоро, — прошептал он. – Очень скоро будет река крови.

Захар вздрогнул от чувства причастности к великому. Напряжение немного его отпустило.

* * *

– Нас здесь нет, — произнес Умов.