Особый приказ

Все эти твари спасались бегством. Если охотникам повезло, то от колодца, над которым творили обряд вызова. Если же охотникам не повезло – то там их уже ждет дракон.

Умов шел вперед, как заведенный; боль в виске давно отпустила его. Он отбросил посторонние мысли: чем ближе к цели, тем сильнее его поглощала рутина охоты. Смотреть по сторонам. Проверять дудку. Держать оружие наизготовку. Даже мысль о драконе поселилась где-то в списке обязанностей. На очередном шаге пробник самопроизвольно замерцал, и Умов немедленно остановился.

– На дудке четыре гаммы, – очень спокойно, потому что нервничать уже было поздно, сказал он. – Рядом с нами дракон.

Повисла тишина. Все смотрели на Изяслава. Один долгий миг люди ждали, что решит их командир, и в этот миг каждый гнал от себя гаденькую мысль: нет, опасно, нельзя, они не готовы, надо вернуться за подкреплением. Под взглядом шести пар глаз Изяслав повернулся к Петру. Нет, он ждал не совета. Умов знал его очень хорошо, чтобы понять: Изяслав все уже решил. Он ждет только слов священника, которые смогут воодушевить людей и повести их навстречу чудовищу.

– Когда человек стоит перед лицом смертельной опасности, ему не всегда достаточно собственных сил, – произнес Петр. – Но мы не одни. И нас даже не семеро. Мы – часть могучей и неодолимой силы, которая сотворила нас и нам подобных. Так вперед же, друзья, пойдем и с именем кесаря небесного убьем чудовище.

* * *

Дракон был велик. Не исполинский, но уже внушительный, вошедший в силу. Его кожистые крылья раскинулись, как два кленовых листа, их размах не уступал длине ящера. Три головы с закрытыми глазами лежали на сухой земле. Вот он, дракон. Вот на кого среагировал пробник, высветив четыре гаммы – знак самой опасной нечисти. Вот он, колодец, который тянет колдовскую силу из окрестностей. Они видели два грубых защитных круга и несколько окровавленных костей. Все было настолько очевидно, что хватало одного взгляда, чтобы понять: колдуны не справились с вызовом. Дракон просто растерзал их и свалился спать. Хотя чудовище не шевелилось, Умов знал, что нечего и надеяться подойти к этой твари незаметно. Дракон очень чуткое существо. Скорее всего, он уже слышит посторонние звуки, просто не подает виду.

Люди двинулись вперед. Как бы ни было опасно сходиться с драконом на пустыре, принимать бой в искаженных зарослях еще хуже. Сапоги Умова погрузились в рыхлую, серую землю, похожую на пыль. И как только охотники сделали несколько шагов по этой земле, дракон очнулся. С пугающей быстротой все три головы поднялись на длинных шеях. Одним плавным движением ящер встал на лапы. Теперь Умов понимал – в змее самое меньшее пять саженей длины. Когда он встал, то место, где начинались три шеи, оказалось на уровне груди Изяслава. Дракон выглядел поджарым и ловким.

Только сейчас Умов понял, что он до белых костяшек сжимает эфес сабли, выглядевшей для такой твари зубочисткой. Мигом позже он осознал, что Буян даже не захлебывается лаем; пес хрипло выл от первобытного ужаса. Он встретился взглядом со средней головой, и для него не стало ни руки на эфесе, ни хриплого воя, ни даже шагов товарищей. Немигающие желтые глаза с вертикальными зрачками уставились на него. В ушах зашумело, и в этом шуме слышалось шипение. Умов резко, с шумом выдохнул, гоня прочь иррациональный ужас.

– С-смертные, – прошипел дракон. – С-слуги мертвеца. Что вы забыли здесь? Или вы решили, что можете мне чем-то угрожать?

– Огонь! – Изяслав не разменивался на разговоры.

Глава 22

«Как это ни странно на первый взгляд, но сражаться с драконом следует на открытой местности. Это связано с тем, что на пересеченной местности отряд охотников лишается главного преимущества, позволяющего победить чудовище — слаженности действий. Все остальные сложности в поле преодолимы. На пересеченной местности от дракона спасаются, на открытой его убивают».

Неизвестный охотник

Тяжелое ружье грохнуло. На плече дракона вдруг встопорщилась чешуя. Лютый стрелял чуть ли не с ходу, но лучшего попадания от него никто бы не посмел требовать. У левой передней лапы, где вздувались мускулы дракона, зияла небольшая багровая дыра. Вокруг нее вздыбилась мешанина, в которую пуля превратила плотную броню чудовища. Один миг дракон стоял в прежней позе. Потом припал на поврежденную лапу и заревел во все три глотки разом.