Особый приказ (СИ)

— Она самая, Изяслав Всеволодыч, — негромко отозвался Богдан.

Судя по количеству кожистых веток, паразит появился на дереве пару лет назад. Над звериной тропой у него не было недостатка в пище. Драконова ива могла с легкостью парализовать своим ядом и высосать досуха крупного зайца. Человек, особенно в плотной одежде, имел шансы отделаться легким испугом, но даже для него хищное растение представляло нешуточную опасность. Нечего и думать о том, чтобы просто подойти и снять с веток зеленый лоскут. Лютый, будто прочитав мысли командира, упер бердыш в землю.

Уж слишком противное и живучее это существо; иногда и пули из пищали не хватит. Другое дело — ружье, которое прошибает насквозь почти любые доспехи.

— Ткань не сбей, — сказал Изяслав.

Длинный, тяжелый ствол драконобоя лег на опору. Лесовик повел стволом, тщательно целясь в утолщение на стволе дерева.

— Выстрел! — рявкнул Лютый.

Тяжелое ружье оглушительно громыхнуло. Изяслав готов был поклясться, что услышал сдавленное шипение, когда пуля пробила место, в котором паразит присосался к дереву-хозяину. Ветви драконовой ивы слабо дернулись и опали.

— Не унесло, — вздохнул с облегчением лесовик.

Кусок ткани лег прямо на землю, придавленный уже мертвой веткой.

* * *

Чуть позже они обнаружили смазанный отпечаток сапога. Кто-то поскользнулся на глинистом берегу ручья в том самом месте, где начиналась звериная тропа. Ни кострища, ни каких-то других следов они не нашли. Но Игнатову и этого хватило, чтобы сделать кое-какие выводы. След от сапога сохранился только благодаря ясной погоде. Изяслав знал, что последний раз дождь был восемь дней назад. Получалось, что кто-то почти сразу после дождя переправился через Имию и провел день в пуще. Судя отпечатку у ручья, среди них точно был высокий и тяжелый мужчина.

Как Игнатов и предполагал, чужаки пересекли реку выше устья Узоли, чтобы переправляться лишь один раз и не задерживаться возле леса. Сколько их было, Изяслав не знал, но считал, что вряд ли больше четырех-пяти человек. Больший отряд оставил бы больше следов. Следующей же ночью они должны были покинуть пущу и двинуться вглубь воеводства. Тогда чужаки успевали бы пройти до Светлановки, убить крестьян и затем добраться до места жертвоприношения. Все сходилось.

До вечера они успели пройти до самого устья Узоли. Там они и остановились на ночь. Пуща не подходила к Имии; между деревьями и берегом оставалось чуть больше версты. Ночевать возле леса Изяслав не опасался. С двух сторон их прикрывала вода и крутой берег, с третьей оставалось чистое поле. Если какое-то существо и появится со стороны леса, его почуют пес и кони. Их сорок солдат; одинокой твари можно не бояться. Если бы здесь встречалось что-то более серьезное, об этом бы знали.

Изяслав, сняв зерцала, сидел у самого берега. Солнце уже зашло за горизонт, и на небе стали видны обе луны: большая, яркая, светло-серая Селена и рыжая Кера. Вторая луна была вдвое меньше, но вот рассказов и небылиц про нее придумали вдвое, если не втрое больше. Из-за цвета и размеров ее прозвали Кровавой Луной и связывали с ней все мыслимые несчастья. В народе поговаривали, что Кера появилась на небе только двести лет назад как вестник Прорыва. Летописи всегда упоминали две луны, но кто же из крестьян читал эти летописи? Для Изяслава и ему подобных Кровавая Луна была не вестником рока, а свидетельством короткой человеческой памяти.

Позади кто-то провел пальцами по струнам. Изяслав обернулся к костру. Один из дворян, совсем молодой парень, настраивал гусли. Изяслав скользнул взглядом по раскосым глазам и узору на халате. Служилый верл, судя по узорам, из самой младшей ветви Серкизовых. Серебряных барсов нельзя спутать с чем-то еще. Изяслав повернулся к реке и еле заметно улыбнулся.

* * *

Для Отца драконов придумали много имен. Нечистый, Царь тьмы — его называли как угодно, только не настоящим именем. Люди старались не упоминать его, чтобы не привлечь внимания чудовища. О происхождении драконовых детей Изяслав знал мало. Его гораздо больше волновало не то, откуда взялась та или иная тварь, а то, как быстро и надежно ее убить. Но историю Отца драконов он знал, как и любой демоноборец.

Настоящее имя чудовища было Асархаддон; что оно означало, никто уже не помнил. Смысл этого имени канул в небытие вместе с царством, две тысячи лет назад породившим чудовище. Изяслав несколько раз добросовестно пытался представить этот срок — две тысячи лет, но получалось с трудом. Вся история его семьи насчитывала едва-едва три века. Небесный кесарь собрал Рутению несколько сотен лет назад и даже то время казалось невероятной, седой древностью.