Особый приказ (СИ)

Оба охотника говорили тихо, чуть ли не одними губами. Умов поднял взгляд. Лес моментально перестал ему казаться светлым и спокойным местом.

Кто-то ушел в лес и не вернулся? Тогда почему ни староста, ни священник об этом не сказали? Обязаны были сказать. Кто-то ходит в лес так, что вся деревня этого не знает? Невозможно. Они все знали и врали? Это как же умело они врали, что никто не заподозрил обмана?

Умов вытянул «дудочку» и поднес ее к следу. Прибор показал небольшое превышение — обычное явление в таких местах. Иван специально поводил «дудочкой» по сторонам. Ни малейшего возмущения.

— Колдовского следа нет… — Он цокнул языком.

Иван поморщился от неприятного, тягостного предчувствия. А что, если им и в самом деле никто не наврал? Этот след могли оставить драконопоклонники. И тогда получается, что нет никакой второй группы поганых — есть только клубок противоречий.

— Лютый, посмотри рядом. Вдруг есть что-то еще.

Умову не хотелось оставаться неправым, особенно после того, как он первым высказал мысль о второй группе. Еще больше ему не хотелось провалить задание. Пока Лютый изучал следы, он осматривался по сторонам. Тишина леса теперь казалась ему насмешкой.

— Иван Михалыч, — негромко сказал Лютый, поднявшись. — Есть еще два следа той же ноги.

Умов облизнул пересохшие губы. Так или иначе, у них была задача, которую надо выполнить. След вел как раз в сторону мест разлома. Кто бы его ни оставил, им с Лютым надо идти вперед. Что-то в этом отпечатке ноги Умову казалось странным, но точно сформулировать свои ощущения он не мог.

— Идем, — буркнул Умов. — Дело делать все равно надо.

Иван шагнул вперед. Теперь ему казалось, что из-за каждой ветки может спуститься гибкий хлыст драконовой ивы.

* * *

Умов и Лютый одновременно заметили какое-то движение впереди. Потом они услышали шум. Что-то тонкое, изящное продиралось сквозь кустарник в десятке саженей от них. Умов, еще даже не увидев, машинально скользнул в сторону, чтобы не оказаться между целью и «драконобоем».

Девушка! Из кустов выбиралась девушка, почти девчонка. «Вот кто мог оставить следы», — подумал Умов какой-то далекой областью своего сознания. Он поднял руку в предостерегающем жесте. Девчонка была худой, растрепанной, в ношеном крестьянском платье. Она постоянно оглядывалась, как будто за ней кто-то гнался. Слева-сзади от Умова прозвучал знакомый стук. Лютый опер на бердыш свое тяжелое оружие.

— Спасите! — жалобно, чуть ли не плача, крикнула она и дернулась к демоноборцам.

— Стой, где стоишь! — резко приказал Умов. Он чувствовал что-то неправильное, но не мог этого выразить словами.

— Они сожрут меня! — взвизгнула девушка и сделала шаг вперед.

— Я! Сказал! Стоять! — крикнул Умов. — Еще шаг — и мы стреляем!

Девчонка упала ниц и зарыдала, сжавшись в комочек и дрожа всем телом.

— Мне страшно! Спасите! — крикнула она.

В ее голосе чувствовалась отчаянная надежда, что люди останутся людьми и не бросят ее на растерзание неведомой опасности. Она выглядела очень убедительной. Один долгий миг Умов ощущал себя подонком и бесчувственной скотиной, но уже в следующую секунду он почувствовал чужую волю. Заклинание казалось ему холодными, липкими пальцами, ползущими вверх по хребту. Чужая сила попыталась надавить на него, заставить позвать к себе беззащитную девушку и защитить ее от любой напасти.

— Огонь! — закричал Умов. — Огонь!

Волшебник напряг всю свою волю, и чужие склизкие пальцы отпрянули от него, как от пламени.

— Огонь! — Иван заорал во всю глотку. — Лютый! Стреляй!

Краем глаза он увидел, как из-за деревьев к ним скользнули тонкие, почти неразличимые тени. Девчонка прыгнула с места, даже не вставая: ее внезапно удлинившиеся задние лапы, повернутые суставами назад, уже ничем не напоминали человеческие ноги.

И вот тогда громыхнул выстрел. Умов не успел понаблюдать, как чудовище падает на землю, взмахивая когтистыми руками. Он уже поднимал руки в сторону ближайшей тени. Воздух вокруг Умова задрожал; повеяло холодом. Ближайшая к охотникам тень с оглушительным визгом растаяла. Еще секунда, и завизжала вторая. Иван методично истреблял их. Третье существо успело броситься наутек, но Иван достал и его.

Он с шумом выдохнул. Рядом с ним Лютый опустил бердыш и принялся заряжать ружье. Иван подул на пальцы; в них до сих пор покалывало от холода.

— Я боялся промазать, — сказал Лютый; он догадывался, что спросит Умов. — Только когда она превратилась, я стал уверен, что попаду. Какой-то туман… она нам чуть не отвела глаза.

— Это скоморох, — сказал Умов. — Голодный скоморох со свитой. Я только читал о таких. Повезло нам, что у нее не хватило терпения.

Они осторожно приблизились к телу. Тварь выглядела кошмарной помесью человека и исчадия Нижнего мира. Пуля настигла ее до полного превращения, и человеческое лицо, руки и грудь соседствовали с невероятно длинными ногами и когтями на пальцах.

— Лицо какое-то… простоватое, — сказал Лютый.

— Наверняка деревенская дурочка или упущенная ведьма, — добавил Умов. — Надо проверить ее свиту. Пойдем.