«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Как обстоят дела со слабеющей убедительностью теории особого пути, по мере того как национал-социализм все дальше уходит в прошлое? Как можно предположить спустя пятьдесят с лишним лет, после новой важной вехи (1989–1990), в контексте социально-экономических и социокультурных проблем, которые типичны не только для Германии, но и в целом для современных западных обществ, сила возможных толкований, содержащихся в теории особого пути, уменьшается, и было бы хорошо, если бы стремление понимать немецкую историю sub specie «1933 года» ослабло. Долгая фаза самокритики, которая нашла отражение в подчеркнуто скептическом взгляде на немецкую национальную историю, предположительно уже завершилась [126]Тем самым убедительность теории особого пути разрушилась, поскольку она отвечает на вопросы, которые сейчас, в конце столетия, едва ли кем-то задаются.

Об этой тенденции свидетельствуют некоторые из сегодняшних дискуссий историков и публицистов. Кроме того, бросается в глаза, что сравнительный анализ обращен сегодня больше к сопоставлению между коричневыми и красными, фашистской и коммунистической диктатурой, которое долгое время табуировалось, чем к сравнению между развитием Германии, приведшим к диктатуре, и западноевропейскими путями развития, которые такая судьба миновала.

Правда, не подлежит сомнению, что интерес к национал-социалистической Германии и ее чудовищным преступлениям нисколько не ослабевает. Чем интенсивнее историки занимаются второй немецкой диктатурой — ГДР, тем больше внимания уделяют и первой — национал-социалистической. Национал-социалистическая Германия больше представлена в историческом сознании сегодня, чем двадцать лет назад, и непохоже, чтобы ситуация в ближайшем будущем изменилась. Немецкая катастрофа 1933–1945 годов, лишь частью которой, хотя и наиболее ужасной, был Холокост, остается периодом, когда немецкая и мировая история переплелись особенно плотно, теснее, чем когда-либо еще в Новое время. Это неприятно и неизбежно: часть истории, которая не исчезает со временем, а становится все более явной. Пока это так, вопросы, на которые отвечала теория особого пути, останутся актуальными.

Все аргументы в защиту теории особого пути действительны, конечно, только при том условии, которое значительно ограничивает ее амбициозность. Она имеет смысл лишь тогда, когда речь идет об обсуждении вопроса, почему Германия при определенных условиях извратилась до тоталитарной, фашистской системы, в то время как в западных странах, с которыми немцы традиционно охотно себя сравнивали, при сходных обстоятельствах этого не произошло. Этот вопрос привел к критическому взгляду на немецкую историю с точки зрения идеи особого пути, и в нем присутствовал контекст, в котором критическая теория особого пути изначально была сформулирована. Она возникла на основе жизненного опыта и познавательного интереса двух поколений — эмигрантов и ссыльных, а также их более молодых последователей, которые видели себя частью «Запада» и хотели согласовать бремя своего прошлого с перспективами своего будущего. Как ответ на поставленный вопрос и как часть упомянутого контекста, теория особого пути продолжает сохранять смысл, хоть и в иной по содержанию форме. В остальном она вводит в заблуждение. Если, например, проводить сравнительное исследование региональных или национальных процессов индустриализации в плане их зависимости от доиндустриальных структур или сопоставлять образовательные системы различных стран с точки зрения эксклюзии и инклюзии, то теория особого пути неуместна. Принимая во внимание большинство вопросов, каждая страна и каждый регион вступают на свой особый путь. Применительно к большинству тем и проблем идея особого пути Германии едва ли служит необходимым ключом. Амбициозность и полезность этого подхода тесно связаны с определенными вопросами и интересами исследования. В данных границах подход и продолжает существовать.

4

В представлении об особом пути немецкой истории есть компаративное ядро. В нем с определенных позиций немецкий путь развития сопоставляется с путями развития в Западной Европе и в Северной Америке, при этом предполагается наличие сходств (например, в уровне социального развития и в вызовах, с которыми необходимо справиться) и ясно обозначаются различия. И все же высказывания, касавшиеся теории особого пути, редко вытекали из равноправных сравнений, при которых каждая из вовлеченных единиц сравнения исследуется с одинаковой точностью и обстоятельностью. Наоборот, подход, связанный с особым путем, чаще всего использует крайне асимметричный тип сравнения — скорее сравнительную перспективу, чем полноценное сопоставление. Познавательный интерес здесь направлен на лучшее понимание истории собственной страны с учетом определенных вопросов. С этой целью для сравнения используется краткий эскиз истории какой-либо другой страны или стран, чтобы на таком фоне выявить особенности интересующего предмета, например Германии.