Особый район

– Ну, выкладывай, что у вас здесь случилось! – устало сказал Незванов. – Как наш капитан?

– С капитаном все нормально, думаю, завтра можно будет выписывать. А всего лишь час назад он умер.

– Как это – умер? Ты можешь объяснить толком? – начал сердиться директор.

– А вот так! Взял и умер! Самым натуральным образом. И это была не клиническая смерть, сердечные сокращения отсутствовали почти десять минут.

– Но как же…

– Потом старик выгнал нас всех из палаты, а сам остался с умершим. Что он там делал, не знаю, мы в это время с Еленой Владимировной возились.

– А с ней что случилось? – насторожился Незванов.

– В обморок упала. Переутомилась скорее всего. Слишком большую нагрузку на себя взвалила.

– Может быть, может быть… – пробормотал Незванов, пристально вглядываясь в доктора и пытаясь понять, знает ли он о том, о чем, по словам Людочки, говорит весь поселок. – Как она сейчас?

– Нормально, уже бегает, будто ничего и не было. Но вы уж присмотрите за ней, чтобы не брала на себя слишком много.

– А дальше что было? – спросил Иван Петрович, уходя от скользкой темы.

– Дальше? Дальше мы вошли в палату и увидели Бестужева, живого и почти здорового. Зато старик сидел белее мела и, как только мы вошли, улегся на койку и потерял сознание. Но перед этим сказал, чтобы его не трогали, пока он сам не придет в себя.

– Как сказал? – удивился Незванов. – По-русски, что ли?

– Вроде бы нет, – пожал плечами доктор. – Но мы как-то поняли.

– Вы хоть разобрались, что с ним произошло?

– Увы! – развел руками доктор. – И вообще мне кажется, что все происшедшее смело можно отнести к области чудес.

– Какие, к черту, чудеса! – разозлился Незванов. – А то ты не знал, от чего капитан загибается, теперь насчет старика уши трешь. Что ты за врач после этого?

– Иван Петрович, потрудитесь, пожалуйста, говорить мне «вы»! – вскипел доктор. – И попрошу не подвергать сомнению мой профессионализм, это не в вашей компетенции!

Как ни странно, возмущение доктора подействовало на Ивана Петровича, как холодный душ, и ему стало стыдно за свое поведение. Как ни крути, доктор прав. Нельзя, чтобы личные проблемы влияли на отношения с людьми.

– Простите, Виктор… э-э-э…

– Алексеевич.

– Да, Виктор Алексеевич. Вы уж извините меня за хамство, просто слишком много всего сразу навалилось.

– Принимается, – ответил доктор. – Я тоже не совсем в форме. Я ведь не шутил, то, что я видел, на самом деле выходит за пределы реального.

– Чего уж говорить! – улыбнулся Незванов. – Мы тут все уже второй год, как вышиблены за пределы реальности. Так что чудом больше, чудом меньше… Скажите, я могу сейчас поговорить с Бестужевым?

– Нет ничего проще, – улыбнулся в ответ доктор. – Он должен быть в своей палате. Вы идите, а я уж на воздухе посижу, покурю.

… Дверь была приоткрыта, и Незванов уже взялся за ручку, чтобы войти в палату, но вдруг замер, услышав доносившийся оттуда голос Лены.

– Артем, прости меня, но я не знаю, что делать, – говорила она срывающимся на шепот голосом. – Я не могу без тебя! Я ничего вокруг не вижу! Когда тебе было плохо, я чуть не умерла!

– О чем вы говорите, Лена? – голос Артема, как показалось Незванову, звучал смущенно. – У вас замечательный муж, и я уверен, что вы его любите. И у меня есть любимая женщина…

– Это та учительница с Тоболяха? Ненавижу ее, ненавижу! – голос Лены стал злым и неприятным. – Ты забудешь ее! Я люблю тебя, люблю!

– Перестаньте, Лена! – мягко сказал Артем, но в его тоне Незванов различил металлические нотки. – Давайте считать, что вам это все просто приснилось. Завтра проснетесь и поймете, что по-прежнему любите Ивана Петровича. И никогда не было в вашей жизни никакого Артема Бестужева.

В палате наступила тишина, прерываемая только всхлипываниями Лены. Иван Петрович на цыпочках отошел от палаты и, стараясь не скрипнуть дверью, вышел на крыльцо.

– Ну, что, поговорили? – спросил его доктор, отчаянно чадя очередной сигаретой.

– Нет, там какие-то процедуры, – соврал Незванов. – Я даже в палату заходить не стал. Потом забегу. А сейчас пойду, времени нет. И еще раз простите, если сможете.

Дальше Незванов действовал бездумно, как заведенная механическая игрушка. Разыскал главного инженера Круглова, не вдаваясь в объяснение причин, сказал, что передает ему на несколько дней бразды правления. Конкретного срока пока не знает сам, но пусть никто не вздумает его искать. Потом зашел домой, загрузил в большую сумку четыре бутылки водки. К спиртному Незванов не прикасался с самого начала «катаклизьмы», и у него скопился изрядный запас. Подумав, прихватил еще две бутылки. Туда же сгреб с полок холодильника все, что годилось на закуску. И лишь тут понял, что не знает, куда идти. Присев на диван, раскрыл блокнот и полистал страницы. Подумав, поднял телефонную трубку и набрал номер квартиры Валеры Седых.

– Надя, – жену Валеры он тоже знал еще со школы, – Валера дома? Позови его, пожалуйста. Валера, привет! Ты можешь сейчас подойти к своему гаражу? Давай, через десять минут я тоже буду там.

Он повесил сумку на плечо и, не оглядываясь, вышел из дома.