Особый склад ума

Журнал, где он должен был расписаться, оказался пустым: желающих войти в здание в неурочный час, кроме него, не было. Имя Клейтона было единственным.

— Счет пока равный, — ответил дежурный, не удосужившись объяснить, кто играет, забрал обратно журнал и снова увлекся игрой, транслирующейся по телевидению.

Джеффри подумал было, не поболтать ли с ним, но он устал и решил, что выспаться для него сейчас гораздо важней, чем выслушивать мнение вахтера о жизни, спорте и сегодняшнем дежурстве, сколь интересными те, возможно, ни оказались бы. Он направился к лифту, поднялся на свой этаж и медленно пошел по длинному коридору, заполнив звуком шагов все его пространство.

Он приложил ладонь к считывающему устройству, и дверь с легким щелчком открылась. Толкнув ее, Клейтон вошел внутрь и сразу направился в душ. Он сказал себе, что ему стоило бы многое записать — во-первых, чтобы не держать лишнее в памяти, а во-вторых, ему представлялось важным вести записи своих наблюдений, а также записывать все приходившие в голову мысли в своего рода дневник, чтобы, когда придет время передать дело в суд, он смог бы с его помощью связно изложить все, чему стал свидетелем. В итоге он сообразил, какие коррективы нужно внести в написанное мелом на доске. Он подумал об этом уже у двери спальни, но чувство неисполненного долга заставило его бросить взгляд на два столбика, составленные им этим утром.

То, что он увидел, буквально пригвоздило его к полу.

Джеффри даже прислонился спиной к стене, дыхание его участилось, и он быстро оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, все ли на месте. Затем его взгляд вернулся к доске. «Нет, — подумалось ему, — такого просто не может быть. Это ошибка. Возможно, глупая шутка уборщиков. Должно же быть какое-то простое разумное объяснение».

Но на ум ничего не приходило, кроме очевидного.

Джеффри даже присвистнул, сказав самому себе: «Вот тебе и вся секретность».

Он так и остался стоять, глядя во все глаза на доску, блуждая глазами по ее пустой половине. Слова «ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ Б: преступник неизвестен» были стерты.

Медленно и осторожно, как человек, который идет в темной комнате и боится оступиться, он подошел к доске. Взял в руки кусок мела, повертел нерешительно, будто опасаясь, что за ним кто-то подсматривает, а затем, силой воли подавив панику, аккуратно написал все заново. В голове была одна мысль: «Пусть о том, что ты здесь побывал, будем знать только мы двое».

Глава 10 Тревожные мысли Дианы Клейтон

Диана Клейтон смотрела на дочь и размышляла о своих страхах, а также о том, что, хотя поводов для беспокойства у нее имелось более чем достаточно, хорошо было бы не допустить открытого их проявления, сколь бы сильными они на самом деле ни были. Она с деланой невозмутимостью сидела на потертом белом диване в своей маленькой комнате и медленно потягивала холодное пиво прямо из бутылки. Сделав небольшой глоток, она ставила ее на колени и принималась водить пальцами по горлышку вверх и вниз — таким движением, которое в исполнении женщины более молодой выглядело бы чрезвычайно сексуальным, но у нее лишь выдавало глубоко запрятанную нервозность.

— На самом деле ничто не указывает на то, что между убийцей и автором посланий имеется какая-то связь, — говорила она резким голосом. — Это мог быть кто угодно.

Сьюзен слушала ее, расхаживая по комнате. Незадолго до этого она на пару секунд уселась в кресло, потом встала и перешла в другой угол, где плюхнулась было в кресло-качалку с жесткой спинкой, но потом, решив, что сидеть в нем слишком неудобно, поднялась и снова принялась шагать из угла в угол в состоянии, немногим отличающемся от того, которое испытывает большая рыбина, когда, заглотив крючок и туго натянув леску, начинает метаться то вправо, то влево.