Осознание

Он поднялся и, позвав меня с собой, спустился в канцелярию. Узнав от меня фамилию Натальи, он попросил лейтенанта за стойкой дать нам ее дело. Прямо там, в канцелярии раскрыв папку и перебирая листки, он снова закурил, и лейтенант услужливо поставил на стойку пепельницу. Найдя мои показания, он передал их мне, чтобы я прочитал. Я их и перечитал. К своему удивлению я не нашел среди строк чего-то даже отдаленно напоминающего нормальный донос. Я оказывается там только о том, какие они хорошие и просто неудачливые писал. Зато вот протокол задержания, который следом мне протянул Василий, объяснил мне многое. Они пытались купить в городе оружие для своего побега. И им даже его продали добровольные помощники глядящих. Но после этого и он, и она были сразу арестованы. Во время обыска в подвале были обнаружены и другие забавные вещи. К примеру, железный арбалет и сделанные из стальной негнущейся проволоки заточенные стрелы к нему. Припасы к походу. Самодельная из парашютной ткани палатка. Все было описано и приобщено к делу. Им и за сам побег грозил уже не шуточный срок, а тут оружие… покупка и изготовление.

- Так что не знаю, чего она тебя стыдит. - Сказал Василий, возвращая дело молчаливому лейтенанту. Поблагодарив, его мы вышли на улицу. Там он сказал, щурясь на теплом ярком солнце: - Не думай. Не бери в голову. Помогать помогай. А что-то ей доказывать не стоит… Хочет думать о тебе, как о скотине, так ты ей хоть все лицо своими показаниями улепи она ничего не поймет. Ну, а то, что благими намерениями устлана дорога в ад это даже не я сказал.

Расставаясь у входа в админ корпус, Василий ударил меня по плечу, сказал не грузиться и добавил странно:

- Вот видишь, и ты оказывается, чем-то эдаким пожертвовал… Точнее кем-то. Не сразу поняв, его я взмолился:

- Слушай не трави меня, а? Я сейчас пойду вообще со стыда повешусь… Покряхтев и усмехнувшись, Василий сказал вкрадчиво:

- Ты это… главное не тяни… давай сразу сегодня. А я ночью приду твою жену утешать. Можешь на меня положиться…

Чуть с досады не въехав ему по лицу, но, багровея и сдерживаясь, вдруг понял, что он прав… что это самая большая глупость винить себя в тот момент. Видя, что я успокоился, Василий, поспешил в дежурку на проходной между административной и жилой частями лагеря.

Рабочий день был окончен и я, не смотря на массу невыполненных дел которым хотел посвятить вечер до возвращения с полей работников в тот день занимавшихся проверкой летнего водопровода, просто направился домой. Настя сразу подметила мою озабоченность и долго выпытывала, в чем дело. Пришлось выдумывать какие-то проблемы на работе. До позднего вечера, когда явился Василий, чуть подвыпивший, и стал рассказывать про героический труд по перевозке бутового камня от реки, я никак не мог придти в себя. Когда же он засобирался к своей Алине, я вызвался его проводить. Настя в удивлении вскинула брови, но ничего не сказала. Мало ли какие у нас могут быть разговоры по работе, которые ей лучше не слышать. С книжкой она забралась в кресло под торшером и обещала не ложиться, пока я не вернусь.

Мы прошли через охрану на воротах и углубились в странно оживленный для этого времени лагерь. В бане горел свет, или забыли выключить или кто-то еще мылся, не успев привести себя в порядок после длительного рабочего дня. В административном корпусе тоже светились окна, причем и в библиотеке. Заглянув туда, мы заметили нашего архивариуса уже закрывающего двери и спросили в чем дело, почему так поздно.

- Так люди только час назад вернулись. Вот упросили открыть. Да мы быстро… - отвечал он, рассматривая наши ухмылки. Ничего ему, не сказав, мы проводили его за проходную, а сами все-таки направились в лазарет.

Там тоже все было не слава богу. Больные, которые по идее были лежачими, оказались на деле не только сидячими, но и даже бегающими. При нашем появлении они все поковыляли в палату из смотровой в которой с медсестрами пили чай. А мы, заняв их место, поприветствовали девчонок. Я впервые смог нормально в обычной обстановке рассмотреть эту Алину. Действительно красавица, действительно очень выдержанная особа, но что такого в ней нашел Василий особенного, чтобы так бегать вокруг нее для меня оставалось загадкой. Они скромно сидели рядом с друг другом на деревянной кровати, на которой проводился врачами осмотр, а я занял место недалеко от Натальи надеясь все-таки поговорить с ней при удобном случае. Случай выдался, когда полковник и Алина ушли в комнату девушек, при лазарете оставив нас наедине. Я спросил, могу ли я чем-нибудь ей помочь. Наталья скорее издеваясь, попросила ей ни за что больше никогда не помогать. Я покивал и, собираясь уже уходить, услышал:

- А сам-то ты как все это время жил?