Осознание – 2

– … А башня волшебника? Она разве с монорельса не видна, когда проезжаешь через холмы?

– То, что показывают девочкам, чтобы они поохали это водонапорка старого сельхозкооператива. – пояснил Олег.

Второй механик, "отбиваясь" от моей подачи сказал:

– Если бы башню волшебника можно было бы увидеть из поезда, то все проезжающие хватали бы такие дозы… короче, всех бы пришлось измененными делать перед поездкой в этой местности. Монорельс южнее на восемьдесят километров от края проходит. И то задевает ветрами.

– В смысле… что ветрами? – не понял Санек и "механикус" нервно дернулся:

– Когда очередной раз долбят – облака в небо поднимаются. Если неудачно рассчитали ветра, то может к монорельсу отнести… что непонятного?

– Да все понятно! – надулся на грубость Сашка.

– Так чего чушь спрашиваешь?

– Слушайте, заткнитесь а? – попросил я, подкидывая механику козырного туза, чтобы тот "забрал" и не думал.

– А что он… – попытался оправдаться тот.

Целых десять минут мы, молча с Вовкой, валили по очереди всех противников, наслаждаясь тихой музыкой в салоне и пролетающим степным пейзажем за окном. Но Сашка не был создан для тишины и когда мы пролетали мост, сморозил очередную глупость:

– А что с водой там? Ведь она тоже заражена. Она же потом в реку попадает… А люди пьют ее. И не только люди.

Не выдержал Вовка. Он очень тихо, как всегда, когда на что-то злился, спросил у этого болтуна:

– Слушай, ты же карту видел? Да?

– Ну. – кивнул Санек.

– Так скажи мне чудак-человек… Где ты на ней хотя бы ручей увидел не говоря о реке?

Санек заткнулся, и я облегченно скинул ему свои последние карты.

– Я все. Без меня доигрывайте. Кому-нибудь кофе принести из бара?

– Мне не надо. – сказал второй водитель. Остальные тоже отказались и только… конечно же Сашка сказал, что ему надо. Отчего-то меньше всего мне хотелось ему нести. Но я спустился на первый этаж в бар. Пока наливали кофе, посмотрел короткий выпуск новостей о боестолкновениях на Черной в результате которых по нашим данным погибло три пехотинца и сорок боевиков, а по данным повстанцев они ушли без потерь уложив наших не менее полусотни. В общем как обычно истина где-то рядом. Поднявшись со стаканами наверх, я нашел идиллическую картину кукареканья механика под столом на потеху всего вагона.

– Я хочу отыграться! – заявил тот, вылезая из-под столика.

– В следующей жизни. – со смехом заявил ему Вовка.

– Да вы, блин, с Фрицем сговорились. – Возмущался почему-то второй водитель.

– Коха вообще играть не умеет! – с честными глазами заявил Вовка и я кивнул.

– Да-да. Я вообще ваши картинки первый раз в жизни вижу. Так что сговорится со мной нельзя. – сказал я и поставил перед Сашкой его кофе.

Олег и другие ребята никого не стесняясь заржали и водила с механиком только головами покачали.

Больше в карты не играли. Отхлебывающий кофе Сашка докопался до Вовки, как тот попал на работы и Владимир неохотно рассказал про свои художества на стенах высотных домов.

– Так что же среди нас ни одного настоящего уголовника нет? – толи обиженно, толи изумленно спросил Сашка.

Я, скривившись, сказал:

– А тебе что? Зоновских порядков не хватает?

Стушевавшись, Сашка помотал головой, и Олег ему объяснил:

– Настоящий уголовный элемент на такие работы не берут. А нас… так скажем, неудачников, берут при условии, что мы не побывали в зоне до этого. То есть, как это сказано в программе реабилитации: не прониклись духом уголовного сообщества. Нас сразу после суда ловят и дают шанс на нормальную жизнь. Я лично благодарен.

– Да я тоже… – сказал как-то смущенно Санек и добавил: – Просто странно. Я же все-таки за убийство осужден.

– По неосторожности. – поправил его Серый. – Как и я.

– Не важно. – уверенно уже сказал Сашка. – Убийство есть убийство.

Я разозлился на этого придурка и прошипел:

– Слушай, прекрати нам мозги иметь! Хорошо? Я такой демагогии еще в СИЗО наслушался. От следака да психолога.

– Так ты же не за это сидишь. – удивился механик и даже Олег посмотрел на меня изумленно.

– Не за это. – кивнул я. – Я по политике. Но каждый день я такого наслушивался. Меня допрашивали, кто из наших убил стукача ментовского. И было это преднамеренно или нечаянно. Кстати на меня хотели повесить. Не получилось. Я в тот день в Нарве листовки расклеивал…

Олег спросил, указывая на меня и Вовку:

– Так вы в одной команде были что ли, горе подрывники?

Помотав головой, Вовка ответил:

– Неа, он из пикермена.

– А ты?

– А он обрядник. – сказал я за приятеля.

– Один черт. – уверенно заявил мех, но Вовка ему пояснил:

– Понимаешь, они, типа, воинствующие болтуны. – сказал он кивая в мою сторону – А мы болтуны пацифисты.