Осознание – 2

Я заткнулся, а дурачок Сашка все-таки спросил глупость, как я, в общем-то, и ожидал от него:

– А какой там фон?

Вместо меня ответил Серый. Но ответил так, как бы это сделал я:

– Тебе, придурок, хватит! Кожа лоскутами полезет! Изблюешься весь! Хорошо, если до госпиталя дотащат и на переливание сразу уложат. И то… потом полгода будешь калекой, пока спинной мозг после такой контузии очухается и в норму кровь приведет.

– У, мля… – только и сказал Сашка.

Пал Саныч хмуро оглядел нас и сказал:

– Водилы и механики тяните жребий, кто поедет в первую ходку.

Я не был ни тем ни другим по идее, хотя и знал их работу не понаслышке, но вполне поддержал возмущение Серого:

– Не будем мы тянуть жребий. Это самоубийство. Я, например не знаю, как оттуда смогу уехать после работы.

– Обратно тебя программа трактора привезет. – уверенно сказал Пал Сныч.

– Все равно не будем. Вот если есть добровольцы пусть они и идут. А я не пойду.

Пал Саныч с недоумением посмотрел на бунтаря и как-то странно тихо переспросил:

– Как не пойдешь?

– А вот так не пойду! Одно дело в обеспечение сидеть. И иногда, как говорится, помочь добрым людям выбраться… другое дело самому туда ползти и что-то там делать.

Пал Саныч больше не спорил и не уговаривал. Он достал из брюк миниатюрный телефончик и набрав номер сказал в него:

– Алеша? Будь добр караул в инструктажную пришли. Да с автоматами.

Пал Саныч сел на свой стул за столиком у окна и молча стал перебирать снимки с воздуха участка, где предстояла работа. Серый, который понимал, что теперь ему от губы не отвертеться с вызовом бросил:

– Ну и похрену на вашу кичу. Я лучше неделю, или даже месяц отсижу в карцере, чем пойду в пекло. Лучше месяц в темной, чем потом год по больничкам!

Признаюсь честно, что уже в тот момент я сильно сомневался, что Серого в карцер отведут. В душе похолодело, когда я четко понял, что больше этого парня я не увижу. Когда караул вывел Серегу, Пал Саныч встал и сказал:

– Если кто-то думает, что этого… повели в карцер, то вы ошибаетесь. У нас тихая, спокойная рабочая обстановка. Бунтари мне тут не нужны. Его отправят на юг, где он в полной мере переживет все, что вам сейчас описал. Будут ему там и кожа лоскутами, и год на больничке. Лично позабочусь. Кто-то еще хочет заявить об увольнении или об отказе работать?

Я даже не удивился, не услышав ни одного протеста в абсолютной тишине.

– Хорошо, – сказал Пал Саныч, – Продолжим. Итак, у нас осталось пять водителей и три механика. Вот на бумажках я пишу ваши фамилии, я вытягиваю сначала водителя. Потом так же буду тянуть механика первой партии. Когда первые определятся, все остальные пойдут в бунгало заниматься своими делами, а я проведу пока инструктаж. После обеда, все в третьем ангаре собираемся и готовим трактор. Надо много чего навесить.

Водителем, слава богу, оказался не Вовчик. И механиком в первую ходку пошел не Олег. Моим приятелям сильно повезло, как я посчитал. Вместе мы покинули инструктажную, но вместо бунгало направились к фонтану перед жилым корпусом ученых. Сидя на каменном бортике и чувствуя, как намокает раскаленная солнцем футболка, я откровенно наслаждался. Возникло нездоровое желание залезть прямо в одежде в эту чашу с водой и не вылезать из нее до самого обеда. Вовка протянул нам всем по сигарете и мы в полном молчании закурили. Только выкинув окурок, Олег, не выдержал и выматерился на Пал Саныча.

– Я и не знал, что он такой урод. – сказал он уже более приличными словами и сразу закурил следующую сигарету.

Вовка, скривившись, сказал флегматично:

– Ну, его тоже понять можно. Он человек подневольный. Ему сказали сделать площадку. Что он сам с лопатой туда пойдет? Нет, конечно. Но если не выполнит, то и ему не поздоровится. Так что хоть и жестоко, но он прав для себя.

Вовка, уже обращаясь ко мне, спросил:

– Он реально его на Юга сошлет?

Я кивнул и, подумав, добавил:

– Сто процентов. В Пакистане после индийской бомбардировке ой как много работы теперь.

– Нахрен нам этот Пакистан сдался… – недоуменно спросил пустоту Вовка и я, разводя руками, сказал:

– Радиация уйдет или будет дезактивирована, а земля-то останется. Лучше пусть нам достается, чем тому же Китаю. Они и так себе кусок Индии по горячим следам оттяпали и назвали это спасением населения из пострадавшей зоны. Хрена лысого они там кого спасли, зато теперь в тех штатах гордо реет китайский флаг.

– А что они там делают? – спросил Олег, словно новости ни разу в жизни не смотрел.

– Воронки засыпают, землю срезают, завалы растаскивают, дороги делают. В общем, всем понемногу занимаются. – сказал я и не выдержав умылся мутной водой из фонтана. Вода была тепловатая, и казалась какой-то жирной. Руки после нее я старательно вытер о джинсы.

– Вот ведь бред… А наши чего не бегут оттуда? Ну, заключенные я имею ввиду. – спросил Олег и я только хмыкнул убедившись окончательно, что телевизор этот механик знает исключительно по слухам.

– Бегут. Еще как бегут. – ответил вместо меня Вовка. – и даже бежать есть куда. К китайцам. Только все равно тоже самое делать заставят.

– А в Афган?