Осознание – 3

И хотя все смеялись, я криво усмехнулась, не веря ни на сколько этой истории. Я отпила чай и только тогда один из бойцов спросил меня: мне не смешно, что за помощь врагу людей под арест, а вот за разбазаривание спирта вешают, я честно призналась, что нет. И что вообще слабо верю в эту байку. Уж не знаю, что их так рассмешило в моем ответе, но они своим гоготом привлекли внимание других. Кто-то даже поинтересовался, что они ржут и, когда один, из сидящих рядом со мной, сказал, что я не верю истории про Камышова, и за соседним столиком тоже поднялся гогот.

– Это чистейшая правда. – Сказал мне, усмехаясь один из бойцов. – Только понятно никого не арестовали и не повесили. А Камышов и сам здесь, может подтвердить. Он сегодня начальник караула по мэрии.

Я переварила информацию и сказала:

– Я когда-то знала одного Камышова. Он вместе с Серебряным служил у Сергея. Тогда у Василия был такой офицер…

– Так про него и говорим… – раздался смешок за спиной. Это один из солдат поднялся и незаметно подошел. – Только Серебряный давно уже офицером стал, а Камышов только старшина… А потому что пить надо бросать.

Почему-то все снова заржали. Я невольно тоже улыбалась. Но потом не выдержала и сказала:

– Но ведь бредовая история!

– Почему? – удивился рассказчик.

– Как почему? Пить с врагом. Потом еще помочь ему до своих добраться… – недоумевала я.

– Ой, да ладно, нашла, что бредовым назвать. – Отмахнулся рассказчик и отпил из своей кружки чая. – Чуть ли не через неделю узнаем, что в какой-нибудь деревне наши спаивали шрамов в гражданку одевшись. А сколько языков так привели? Глупости говоришь. На этой войне этим не удивишь…

Я устыдилась, что не верила им, но в душе еще оставалось сомнение. Скоро ребята поднялись все сразу и, попрощавшись со мной, пошли на улицу на построение перед разводом на посты. Я тоже поднялась и пошла, искать сорок второй кабинет. Найдя его на третьем этаже, я подошла к охранявшим вход в него солдатам и сказала, что меня ждут. Назвала фамилию и имя, и один из солдат зайдя внутрь, скоро вернулся и пропустил меня. В кабинете сидел все тот же молодой офицер, и все так же я не могла его вспомнить. Понятно, что некоторые черты как-то узнавались, но где я могла его видеть, не понимала.

– Садись. У меня сегодня дел почти нет. Оборудование я уже получил и передал, куда и кому надо, так что свободен пока.

Я села на стул перед столом и стала ждать, что он скажет дальше. Но он просто попросил меня рассказать, что со мной за это время было. С момента, как я отстала от отряда в лесу. Я не торопясь, стала рассказывать. Много пропускала, много не договаривала. И вообще рассказывала с такой ленью, что чуть сама не усыпала. Сказывался набитый желудок и нервы, потраченные за последнюю неделю. Но обижать этого так помогшего мне человека я не хотела. И все-таки выжимала из себя слова. Видя, как я страдаю, офицер дослушал и предложил мне у него пока отдохнуть, у него, мол, и кровать в соседнем кабинете есть.

Я серьезно задумалась над предложением. Конечно, отказалась, но когда он повторил, я подумала, что он просто хочет, так сказать, чтобы я его за помощь отблагодарила. Почему-то стало странно горько и обидно. Но я не показывала вида… если ему уж так надо это, что ж… В конце концов, не самый противный человек.

Он понял мои мысли, и немедленно мне сказал:

– Ты, наверное, неправильно подумала. Я ничего не хочу от тебя. Просто говорю, если устала, можешь отдохнуть, потом, как работа окончится, я тебя лично в гостиницу отвезу. А девчонок в городе и так навалом…

Я, конечно, поспешила его заверить, что ни о чем таком и не думала, просто я собираюсь поспешить на работу устроиться. Он кивнул, и замер, словно так и не решаясь мне что-то сказать. Странная была ситуация. Я, что бы не затягивать это состояние поднялась и, поблагодарив еще раз, собралась уходить, когда он попросил еще на минуту задержаться.

Я с удивлением села и тогда он, поднявшись, прошелся по кабинету. Вернулся на место и странно сказал:

– Видно так надо. Раз нас опять с тобой свела. Видно судьба.

– Вы о чем? – Спросила, недоумевая, я. Не то что бы я подумала, что он сумасшедший или что-то в этом роде, но разговоры о судьбе меня настораживали. Я сама о ней слишком часто думала.

– Я очень перед тобой виноват. – Сказал он, вертя в руках ручку. Я изумленно посмотрела на него абсолютно не понимая, куда это заносит парня. А он, отложив ручку в сторону, и просто сцепив пальцы, сказал: – Наверное, надо было бы радоваться, что ты не узнаешь меня и тихо избавиться от тебя. Отправить в комендатуру и больше никогда не увидеть. Но тут такое дело… Это не чувство вины. Это другое. Я к себе по-другому отношусь из-за того…

Вся эта несвязанная речь заставила меня перебить его и сказать:

– Вы мне так помогли. О чем вы? Я, правда, вас не узнаю, если вы что-то мне сделали плохое, то забудьте. Я только хорошее помню. А плохое сама быстро забываю. – Я улыбнулась и попыталась заставить улыбнуться его, но не вышло. Тогда я сказала что думала: – Может вы меня с другой спутали?