Осознание. Пятый пояс

— А если не буду? То что?

— Что, что?

— Это я и спрашиваю — что? — со злостью переспросил я. Надавил. — Я больше не смогу вобрать ни крохи силы Неба? Умру, быть может, на месте?

— Ага, прям здесь словишь Небесное Испытание, — фыркнул Седой. — Да ничего не «что». Просто не случится в твоей жизни чудесной случайности, не выпадет удачный шанс, не произойдёт счастливой встречи. Но пока, малец, тебе беспокоиться не о чем. Ни ты, ни я не затворники, ни ты, ни я не отказываемся от доброй драки и справедливости.

— Ну да, — ядовито вставил я, — а ещё от вина и женщин.

— И техник, — ничуть не смутился Седой. — Правда, с вином и женщинам нужно с тобой ещё поработать.

— Конечно, — яд из моих слов можно было использовать для убийства Зверей даже этапа Повелителя Стихии, — это ведь так интересно Небу — глядеть, как в задницу пьяный старый орденец ломится в Павильон Цветков.

Однако Седой ничуть не пострадал от моего яда, спокойно ответил:

— Может, ему это и неинтересно, хотя до сих пор никто не может ответить на вопрос Небо это он, она или оно, а о своих удовольствиях и своих интересах забывать не стоит. К тому же, меньше желчи, малец, не завидуй, у тебя всё впереди, и женщины, и вино, и старость.

Я не стал отвечать. Не то чтобы мне нечего было ответить, скорее, мне нужно было уложить в голове всё то, что я услышал. Это… Это всё подозрительно сильно перекликалось с тем, что когда-то один Закалка, собиратель камней из Нулевого услышал в стенах Школы от той, кто когда-то родилась в Третьем поясе, от Виликор. И не только о том, что будет, если ты станешь Небу неинтересен, но и о том, что происходит, когда ты ему напротив, очень и очень интересен.

Как там она говорила?

Испытания и препятствия даёт нам Небо, оно же даёт нам и награды за них. Вычтенные баллы, десяток плетей? Смешно. Разве можно с их помощью вырастить того, кто проторит себе путь к Небу? Другое дело…

Другое дело что? Виликор говорила о предательстве. Я бы добавил к ним смертельного врага, потерю родных, Бедствие и всё прочее, что ставит тебя на грань и меняет тебя.

Когда-то так изменила меня смерть отца и издевательства шайки Виргла. Затем было то самое предательство, нападение теневиков, ранение Лейлы, сражение против комтуров и старейшин Ордена, ярмо долгового служения в Ясене, исчезновение семьи, схватка с Тёмным и всё прочее…

Удивительно, но сейчас, оглядываясь назад, я не особо страдаю из-за всего этого. Помои? Я давно забыл, как они пахнут, когда льются на голову и не опускаю глаза в песок. Смерть отца? Он давно отомщён, и я уже долгие годы не сжимал в руке свой клятвенный камень.

Есть только один вопрос…

Если бы я был неинтересен Небу, то умер бы мой отец?

Впрочем, нет. Есть ещё один вопрос и даже более интересный и важный.

Был ли Небу интересен мой отец?

Случайно ли встретился тот Зверь на пути отца?

Не был ли тот случай тем самым счастливым, что должен был изменить отца и помочь ему на пути Неба?

Отец ведь справился с этим испытанием, и только злая воля людей его погубила. Не выпей он поддельного лекарства, выпей настоящее, и он остался бы жив. Идущий, что сумел стать Воином сам, своими усилиями в Нулевом. Гений из гениев.

Кажется, я сам и ответил на свой вопрос. Конечно же, отец был интересен Небу. Конечно же, это был случай из тех, что меняют людей, как изменила меня самого схватка с Монстром. Мне она дала возможность стать десятой звездой, отцу, возможно, дала бы возможность научиться создавать Покров. Ту единственную технику, что может создать любой идущий, может создать сам, придумав самостоятельно. Это ведь несложно — толкнуть из средоточия, из первого и самого важного узла Воина силу к поверхности тела, к коже.

Будь проклят тот старикашка-торговец, продавший подделку, будь проклят Кардо, давно разлетевшийся пеплом по пустошам Нулевого, будь прокляты старейшины Ордена Морозной Гряды, из-за своих козней сославшие Орикола в Нулевой и закрывшие ему Указами возможность передать хоть что-то из наследства Ордена возможным ученикам. Знания Воинов — это ведь не то, что должно принадлежать Нулевому, верно?

— Малец?