Осознанный выбор

Не было видно на экране никого, кто напоминал бы террористов, ни увешанных оружием и взрывчаткой бородачей, никого не тыкали стволом в висок и не наводили ужас отрезанием пальцев или ушей. Больше всего это походило на саморекламу кандидатов в депутаты или интервью новых магнатов по Сети, вошедшие в моду года три назад. Теперь ведь по Сети обычно все и всё смотрят, удобнее и дешевле, чем по телевизору. Но бизнесмены не афишировали свои связи с мафиозными группами и не выкладывали свои карты на стол так откровенно.

Вадим чертыхнулся, осененный догадкой. Боец покосился на него, но Вадим не стал ничего говорить. Это пока только догадка, а не факт, пока незачем её афишировать. Да, очень похоже на то, что в последнее время тоже вошло в моду. У террористов и фашиствующих молодчиков из разных фронтов. Одни боролись за свою независимость от закона, другие рвались спасти отечества и родины, о которых имели весьма смутные понятия. Объединяло их только одно – новый метод, теперь часто используемый. Да, это очень похоже на те случаи, которые рассматривались в аналитических обзорах штаба.

Захватывается крупный чиновник, политик или коммерсант, жаждущий власти, вкалывают ему какой-нибудь препарат, типа «сыворотка правды», садят перед видеокамерой и устраивают «разговор по душам», во время которого из заложника «льет как из дырявого ведра». А уж потом записанные материалы отправляются тем, кто готов либо хорошо заплатить за ценную информацию, либо тем, кто за нераспространение этой информации готов выполнить любые требования. И чаще всего информацию предлагают сразу всем заинтересованным сторонам, устраивая торги. Но здесь какая-то неувязка – компромат идет в Сеть, где его может увидеть каждый. Какая потом торговля, если каждый причастный может сразу обрубить все «хвосты» или сбежать. Нет, что-то здесь не так.

–3-

В гостиной на втором этаже, с громадным экран в полстены над камином черного гранита, с мягкой мебелью, обтянутой светло-кремовой кожей, с баром из светлого дерева, раскинувшимся вдоль противоположной экрану стены, находились все три человека, обнаруженные биодетектором Сапера. Больше в доме никого не было и это с одной стороны, облегчало задачу, а с другой вызывало большие сомнения в том, что это террористическая группа. Из гостиной был выход на балкон, но дверь закрыта, ломиться через стеклопакеты окон с крыши или снизу смысла не было, шуму много. К тому же, Сапер не обнаружил в доме ничего страшнее газового пистолета, да и тот находился в прихожей, в кармане мужской кожаной куртки.

Рассматривая комнату на экране планшетки, Вадим ловко орудовал управлением телеглаза, спущенного с крыши Бойцом, и привычно отмечал в памяти расположение всех предметов и людей, потом ведь придется составлять отчет. В голове продолжал крутиться уже надоевший вопрос: где же все-таки взрывчатка или сосуды с опасной химией, о которых его информировал штаб? Сапер заканчивал сканирование фундамента и подвала, но ничего подобного не обнаружил.

На столике перед диваном располагался низкий, вровень с сидением, столик из тонированного стекла на роликах, на столике стояло множество тарелок, бутылок и бокалов. Судя по тому, что тарелки были наполовину опустошены, равно как и содержимое бутылок, здесь довольно долго пировали. А вот и те, кто пировал. Развалившийся на диване в шелковом багрово-красном халате в кожаных шлепанцах мужчина продолжал разглагольствовать, глядя на экран и поглаживая коленку сидевшей рядом черненькой девицы, в коротеньком белом банном халатике.

– …И теперь останется закрутить гайки в нашем хозяйстве так, чтобы ни одна интеллегентская шавка не вякала. Хочешь воспитывать детей – иди домой, там своих, если есть, воспитывай. А портить нам будущих граждан – не позволим. Это всем козлам надо на носу зарубить, поняла, мурка моя? Эх, как мало ты еще знаешь, какие мы планы строим… Вот закончим гостиницу, там такие сладкие девочки будут в кабаре отплясывать. А тебя точно над ними главной поставлю, мягкая моя…

Девица вроде бы ничего против того, что ее гладят, не имела, обирая по ягодке кисть крупного желтого винограда и с легкой усмешкой поглядывая на сидевшую у стены девчонку лет семнадцати. Девчонка была в черном джинсовом костюме и сидела, обхватив согнутые ноги руками, с перекошенным, словно от боли лицом, закусив губу, с застывшим взглядом. Рядом стоял открытый ноутбук, от которого тянулись провода по ковру к миниатюрной камере, установленной под экраном так, что она была почти незаметна сидящим на диване. Виднелась приоткрытая дверь в углу рядом с баром, там, по плану, который уже нашел Связист в архивах, должен быть санузел.