Оспорившие тьму

Почему-то эти слова адвоката не успокоили Петра, наоборот дали волну тревожных предчувствий. И вот почему: сегодня Пётр получил на свой смартфон большое послание с телефона Мэлса. Разумеется, он, не читая его, моментально стёр его, без возможности восстановления текста письма из корзины. Но сегодня же аналогичные копии письма на имя Петра получили Катя, Иван, Григорий и даже Володя через тестя и его компаньона. Володя даже позвонил Петру по смартфону с защищённой связью. Пётр понял, что письмо ему Мэлсом разослано всем свидетелям дуэли Петра с Робертом…

Володя спросил:

– Что делать с этим посланием?

– Не читай до нашего суда и вынесения решения по осужденному. Я его послание без сомнений уничтожил, не читая. После суда прочитаешь и расскажешь в тезисах.

– Хорошо, так и сделаю. Насколько мне известно от тестя, этот текст письма получили и тесть, и его компаньон, дружок Мэлса. А для тебя, старик, есть позитив. Тесть и отец поручили мне включиться в разработку инвестиционного проекта нового отечественного проекта своей сети смартфонов харда нашей родной наноэлетроники с твоим софтом, на основе нейрочипов для коммуникаций через смартфоны нового поколения искусственного интеллекта и симбиоза человека и компьютера…

Ту же просьбу – изложить тезисно содержание письма Мэлса после окончания суда – Пётр изложил и Кате с Иваном и Гришкой.

А поздно вечером Петру позвонила мать Лиды. А вот это было уже явлением вселенского масштаба: после своего замужества с институтским другом Петра ему никогда уже не звонила сама Лида, не то, что её мамаша.

– В старом телефоне дочери нашла твой телефон, Пётр. Есть повод и причина поговорить с тобой… Не удивлён?

– Удивлён, – не стал лукавить Пётр.

– Тогда тебе придётся дальше удивляться… А с удивление – печалиться или радоваться – это уже сам решишь по обстоятельствам сочувствия или…

Она ждала ответа Петра, а тот как-то нехорошо окаменел, не зная, как и что отвечать, только чувствовал внутри своего потрясенного существа, как почва уходит у него из-под ног, вздрагивает помимо его воли.

– Говорите, – с трудом после длительной паузы выдохнул он, – и совсем неслышно прошелестел ледяными губами, – что случилось?..

Тихий вопрос, слетевший с ледяных губ, она явно не расслышала, так как начала издалека старчески сварливым голосом:

– Наверное, ты наслышан, что в пустыне Египта 31 октября полтора года назад разбился самолёт авиакомпании «Когалымавиа» в результате теракта из-за взрыва бомбы в багажном отделении. Так вот из 224-х пассажиров, отдыхавших в Шарм-эль-Шейхе, разбившихся и погибших в пустыне, двое были тебе хорошо знакомы…

У Петра окончательно и бесповоротно разбилось сердце, когда он выкрикнул?

– Лида?..

– И её муж, твой институтский друг Сергей… Они полетели отдохнуть в Шарм-эль-Шейхе, и вот отдохнули, с продлением своего отдыха на том свете… Слушаешь?.. Так вот, своих детей они так и не завели… Не успели… И уже не успеют никогда… Остался твой ребёнок на моих плечах старухи… Я бы тебе никогда не позвонила, но… Недавно, ещё до их отлёта у меня обнаружили смертельную болезнь, рак, одним словом… Надо срочно ложиться на операцию, безнадежную, по определению… Ложись, не ложись – исход один от рака… Ребёнка не с кем будет оставить, это при опеации на ближайшую перспективу… А более отдалённая перспектива – детский дом или отдать сына в чужие руки для усыновления… Слушаешь?..

– Слушаю…

– Тебе надо взять сына и усыновить его… Ты же не будешь отказываться, что в нём течёт твоя кровь, надеюсь… Только тебе придётся пройти всю мучительную процедуру доказательства своего отцовства по ДНК и прочие процедуры – от начала и до конца… Готов?

– Готов.

– И ещё, тебе надо срочно жениться, потому что ребёнку нужен не только отец, но и мать… Готов жениться?

– Всегда готов…

– Ребёнок ещё маленький, но не простой. Так внучок почему-то уверяет бабку на своём смешном тарабарском языке, что его папа и мама живы. Ничего не желает слышать о гибели в катастрофе родителей. Зачем его разуверять, если у него, действительно, жив отец, и мать для него найдётся. Так что тебе надо объявиться и забрать к себе своего родного сына… И ещё одно условие моё: похорони меня по-человечески. Я тебе сейчас продиктую свой адрес, где бабка с внуком пока вместе живут – перед отправкой бабки в Могилёвскую губернию. Записываешь, зять Пётр, взял бумагу и карандаш?..

– Я запомню, диктуйте. Завтра к вечеру я буду у вас, там обсудим все детали и нюансы усыновления.

Всю ночь они с Катей не спали после рассказа Петра о гибели Лиды, о сыне, больной безнадёжно бабке сына, его названной «тёщи». Решение Петра с утра пораньше идти в ЗАГС и расписываться она приняла философски:

– У канонических правил, выходит, тоже бывают исключения, которые диктует живая жизнь, а не законы мёртвых. Немного мы не дотянули до годового срока с трагического дня смерти твоей мамы. Но нас ведь могут не расписать в ЗАГСе завтра…

– Почему?

– Потому что нужен испытательный срок, как положено, ещё свидетели нужны. Я никого не смогу из университетских подруг предупредить…