Ост-Индский вояж (СИ)

Казаки переглянулись, не ответили, лишь Сафрон согласно кивнул, что могло означать что угодно.

Дома он сказал грустно:

— Вот и вся его благодарность. Бросает нас на произвол судьбы, без денег и оружия. Что мы тут будем делать, коль не последуем за ним?

— Я бы мог остаться, — неуверенно молвил Данилка и оглядел друзей. — Можно наняться к другому купцу. Деньги легко сохранить, если не тратить на всякую безделицу. Глядишь, через полгода такой работы мы смогли бы попробовать вернуться на полночный берег Чёрного моря. А там до своих совсем близко. К тому времени мы вовсе не будем отличаться от местных правоверных.

— Как все у тебя просто, Данилка! — воскликнул Сафрон. — Это так кажется, что у нас появятся денежки. Работа эта опасная и сохранить деньги совсем непросто. Но и ехать за свой счёт с Мехмедом не очень сподручно. Мы на дорогу все истратим.

После нескольких дней бурных совещаний и споров, всё же решили последовать предложению Данилки и поискать купца, готового нанять их в охрану.

— Я попробую поговорить с нашим купцом, — сказал Сафрон. — Пусть даст совет и поспособствует в знакомстве с купцами. Скажет про нас хорошее.

За день до ухода Мехмеда, он всё же познакомил Сафрона со своим знакомцем, и тот обещал помочь,

— Очень надёжные охранники, — заверял Мехмед купца. — Не прогадаешь!

— Хорошо, Мехмед-ага, — согласился купец и добавил: — Я буду теперь знать об этих неверных, и тотчас найду их, когда они понадобятся. Могу сейчас нанять на погрузку товаров за еду.

Сафрон тут же согласился, не советуясь с товарищами.

— Зато деньги сохраним. А это для нас самое главное, казаки. Что без дела шляться по городу и тратить денежки. Попробую и об этой норе договориться. Всё лишняя деньга будет в кармане.

Купец долго торговался, но уступил и обязался оплачивать жилье казакам.

Два месяца пролетели в трудах и изучении турецкого языка. Особенно преуспел в этом Сафрон, а Гераська едва мог запомнить около сотни слов, и никак не мог уяснить, как говорить. Лишь с трудом едва понимал общий смысл говоривших. Данил тоже сносно постигал язык.

Наконец к казакам прибежал мальчишка и сказал так быстро, что его с трудом понял даже Сафрон.

— Хозяин требует вас к себе. Поторопитесь, гяуры!

Казаки бросили работу и поспешили в дом к купцу.

— Я нашёл для вас хорошую работу, — тут же, без восточных витиеватостей, заявил купец. — Через неделю выходит караван в сто с лишним верблюдов. Будете охранниками. Вот записка к хозяину. Найдите его — он вас устроит, — и в конце разговора каждому вручил по монетке, на которую можно худо-бедно прокормиться день.

Дом купца Тимурджи нашли, но записку прочитать никто не смог. Слуга взял листок и удалился. Вскоре он вернулся и попросил старшего следовать за ним. Казаки переглянулись, а Аким молвил:

— Сафронушка, ты у нас самый знающий. Иди ты, а мы подождём тут.

Казак кивнул и зашагал за слугой.

Тимурджи-ага сидел у кальяна и с наслаждением слушал молодую, судя по фигуре, девушку, закутанную в тонкую материю мягкой окраски. Та тут же удалилась, обдав Сафрона волной благовоний. Он косо проводил её глазами.

— Эфенди[1], вот я по повелению Мехмед-аги…

Купец придирчиво оглядел Сафрона, помолчал и спросил:

— Оружием владеете хорошо?

— Любым оружием владеем отлично, эфенди.

— Могу положить одну монету в неделю. Серебром, — уточнил купец. — Но ты должен поклясться на Коране или… Библии, что будешь исполнять свою работу без страха и добросовестно.

— Я готов, эфенди, — поклонился Сафрон. — И отвечаю за своих товарищей.

— Хорошо, казак, — слегка скривил губы купец и спросил: — Я верно назвал тебя? Казак?

— Верно, мой господин, эфенди, Тимурджи-ага.

— Ты не собираешься принять нашу веру, казак?

— Нет ещё, эфенди, но уже думаю про это, — опять поклонился. Сафрон.

— У меня первое требование, казак. Никаких вопросов, никакого любопытства. Ваше дело — только охрана и больше ничего. Мне поведал Мехмед-ага, что вы спасли ему жизнь, рискуя своими. Это меня устраивает, это похвально. Потому и я согласился на предложение Мехмед-аги взять вас в своё путешествие. Караван большой и вы будете не одни охранять его. Выступаем через неделю. Я оплачу ваше проживание в караван-сарае. Каждый день приходи сюда, слуга будет о тебе знать. Если что надо будет, он тебе скажет. Иди.

Сафрон поклонился и задом, источая благодарность и почтение, удалился.

— Целый серебряный дукат! — удивился Данил и оглядел товарищей. — Как это он так расщедрился? Купцы всегда такие жадные!

— Я понял, что у него имеется какая-то тайна. Он потребовал в не задавать вопросов, не интересоваться и всё сохранять без болтовни. Я дал такое обещание.

— Нам это без надобности, — тут же отозвался Данил. — Зато такие денежки обещает! Выплата каждую неделю?

— Не спрашивал. И так удачно получилось. И за жильё заплатит.

— Здорово! Куда пойдём?

— Не сказал. Да нам и без разницы. Лишь бы платили хорошо. А он будет платить хорошо.

— Если не надует, — усмехнулся Данил.

— Я должен каждый день навещать его дом и встречаться со слугой.

— Это ещё зачем? — удивился Гераська.