Читаем Остались одни. Единственный вид людей на земле полностью

Как я отмечал много лет назад, неандертальцы в ходе скрещиваний вполне ожидаемо должны были подарить кроманьонцам адаптацию к холоду, физическую или физиологическую. Реальность, однако, такова, что ранние кроманьонцы имеют отчетливо иное телосложение, а сегодняшним европейцам сильно недостает устойчивости к холоду по сравнению с другими группами нынешних людей – то есть совсем не то, что подразумевает неандертальское наследие. То же рассуждение касается и цвета кожи: как мы уже знаем, у европейцев светлая кожа получилась за счет своих специфических мутаций, а вовсе не унаследована от неандертальцев. Оба этих факта свидетельствуют против смешения сапиенсов и неандертальцев. Но если сравнение геномов показывает, что смешение все же было, то почему же эти полезные черты не передались нам? Чтобы ответить на этот вопрос, я думаю, нужно вспомнить про место, где, как мы считаем, происходили эпизоды смешения и жили последние неандертальцы, – про европейские территории того времени. Неандертальцы уже превратились в вымирающую расу, немногочисленную и очень однородную. А если все это происходило раньше, в более теплых областях и в более теплые времена, то, вероятно, и неандертальские супруги не были схожи с последними светлокожими и холодоустойчивыми европейскими неандертальцами? Ведь и вправду скрещивание могло происходить, когда люди, похожие на обитателей Схула, Кафзеха или Табуна, отправились на Ближний Восток 120 тысяч лет назад. И если к тысяче ранних современных людей примешалось 50 неандертальцев и их потомки прижились где-то в Аравии или Северной Африке, то последующая волна мигрантов из Африки 60 тысяч лет назад могла встретить носителей неандертальских генов, скреститься с ними и вобрать скрытое в них неандертальское наследие.

Держа в уме наше возможное участие в их вымирании, должны ли мы попытаться повернуть время вспять и клонировать неандертальцев, ведь у нас имеется их прочтенный геном? Еще несколько лет назад я бы посчитал такие прожекты чистой научной фантастикой, но теперь, глядя на стремительный прогресс в геномике, не могу исключить, что в будущем люди возьмутся за эту задачу. Однако я уверен, что никогда и ни за что нельзя восстанавливать давно вымерший вид просто ради собственного любопытства, особенно если речь идет о человеческих существах. Неандертальцы сформировались в результате своей собственной уникальной эволюционной истории, она разворачивалась на евразийской территории и продолжалась несколько сотен тысячелетий. Но она завершилась, ушла, как и весь мир, где все это происходило, и мы должны позволить им покоиться с миром.

Азиатских неандертальцев, а точнее их геномы, исследовала группа Дэвида Райха. Результаты этой работы прямо-таки ошеломительные: команда Райха обнаружила так называемую “линию Х”, или “денисовцев”. В Денисовой пещере, в Сибири, был найден крошечный фрагмент косточки мизинчика, его возраст определили как 40 тысяч лет. Этот обломок косточки невозможно было отнести к какому-то конкретному виду людей, но мтДНК из него (которую по понятным причинам прочитали в первую очередь) показала неожиданную последовательность. Не человеческую, но и не неандертальскую. Мало того, она отличалась от человеческой даже больше, чем неандертальская. А это, между прочим, означает, что она отделилась от предкового ствола более 500 тысяч лет назад. А потом в том же слое был найден крупный коренной зуб, и его мтДНК оказалась примерно такой же. А потом удалось прочитать и реконструировать фрагменты аутосомной ДНК из косточки мизинца, и тогда открылись еще более удивительные вещи. Их сравнили с соответствующими участками последовательности ДНК шимпанзе, неандертальцев и разных групп нынешних людей, и – вот так фокус! – геном денисовцев оказался производным от генома гейдельбергских людей. Но при этом от той их линии, которая генетически была ближе к неандертальцам, чем к современным людям, – что указывает на вероятный обмен генами по всей Центральной Азии, где могли встречаться денисовцы и неандертальцы.

В Индии, в округе Нармада, а также в Китае, в районах Юньсянь, Дали, Цзиньнюшань и Маба, найдены загадочные ископаемые, возраст которых попадает в промежуток 650–100 тысяч лет. Их относят либо к азиатским потомкам гейдельбергских людей, либо к группе, близкой к неандертальцам, так что они вполне могли принадлежать той гипотетической восточной линии. Кроме того, известны и фрагментарные остатки людей из Сюйцзяяо в Северном Китае и из пещеры Чжижэнь в Южном Китае. Их возраст примерно 100 тысяч лет, а в морфологии перемешаны древние и современные признаки. Эти остатки слишком неполны и раздроблены, поэтому их видовая принадлежность не определяется, но они показывают, насколько запутанной была эволюционная история современных людей на территории Китая.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду
Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

Дэвид Роберт Граймс – ирландский физик, получивший образование в Дублине и Оксфорде. Его профессиональная деятельность в основном связана с медицинской физикой, в частности – с исследованиями рака. Однако известность Граймсу принесла его борьба с лженаукой: в своих полемических статьях на страницах The Irish Times, The Guardian и других изданий он разоблачает шарлатанов, которые пользуются беспомощностью больных людей, чтобы, суля выздоровление, выкачивать из них деньги. В "Неразумной обезьяне" автор собрал воедино свои многочисленные аргументированные возражения, которые могут пригодиться в спорах с адептами гомеопатии, сторонниками теории "плоской Земли", теми, кто верит, что микроволновки и мобильники убивают мозг, и прочими сторонниками всемирных заговоров.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэвид Роберт Граймс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости

Мы пользуемся своим мозгом каждое мгновение, и при этом лишь немногие из нас представляют себе, как он работает. Большинство из того, что, как нам кажется, мы знаем, почерпнуто из общеизвестных фактов, которые не всегда верны… Почему мы никогда не забудем, как водить машину, но можем потерять от нее ключи? Правда, что можно вызубрить весь материал прямо перед экзаменом? Станет ли ребенок умнее, если будет слушать классическую музыку в утробе матери? Убиваем ли мы клетки своего мозга, употребляя спиртное? Думают ли мужчины и женщины по-разному? На эти и многие другие вопросы может дать ответы наш мозг. Глубокая и увлекательная книга, написанная выдающимися американскими учеными-нейробиологами, предлагает узнать больше об этом загадочном природном механизме. Минимум наукообразности — максимум интереснейшей информации и полезных фактов, связанных с самыми актуальными темами: личной жизнью, обучением, карьерой, здоровьем. Перевод: Алина Черняк

Сандра Амодт , Сэм Вонг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука