Остались только слезы

Люсия входила в просторную гостиную. В камине горел огонь, отбрасывая на потолок трепещущие отблески пламени. Она приближалась к камину. А я сидел в кресле, в котором провел до этого весь вечер. Она меня не видела. Я вставал. Мое лицо было искажено выражением отчаянной решимости. Я доставал из кармана револьвер. Поднимал к затылку Люсии.

Люсия отлично выбрала ракурс; оба мы были сняты спереди, она — очень крупным планом, я — чуть позади нее с оружием в руках. Таким образом, можно было следить за выражением и ее, и моего лица одновременно. Да, то были несколько секунд напряженнейшего ожидания. Как говорится, стоящий эпизод.

Я даже забыл, что сам являюсь исполнителем одной из главных ролей, что это всего-навсего фильм, выдуманная история, которая развеется как дым, едва в зале снова зажжется свет.

Мое лицо в этот момент поистине завораживало, причем обошлось без крайностей, имея в виду необузданность моих чувств.

Когда эпизод закончился, Люсия зажгла свет.

— Бесподобно, правда?

— Да.

— Ты видел мое лицо, когда я чувствую позади себя твое присутствие и понимаю, что…

Нет, я не видел ее лица, потому что в тот момент наблюдал только за своим. Мы, актеры, ужасные себялюбцы. Кроме нас самих, никто нас не интересует. Значение имеют лишь наша собственная реакция и то место, которое мы занимаем на экране. Наша радость измеряется на квадратный метр пространства, которое нам предоставляют.

— Да, Люсия, вы действительно бесподобны…

— Ты тоже неплох, мой маленький Морис. Думаю, ваш дебют удастся. В «Колизе-Мариво», например! Здесь как раз соответствующая публика…

Мов кашлянула. И фильм прервался. Мы пришли сюда не на просмотр выдающихся отрывков нашего с Люсией произведения.

— Люсия, мы хотим вам что-то сказать…

— Вы? — переспросила она, в изумлении переводя взгляд с одного на другого.

— Да, мы с Мов…

Чтобы скрыть свое удивление и беспокойство, она, якобы забавляясь, рассмеялась своим фальшивым смехом, который представлял ее главную защиту.

— Ну, что ж… я… Говорите!

Я бросил умоляющий взгляд на Мов. Мне и вправду казалось предпочтительным, если нашу просьбу изложит она, поскольку ее положение было более солидным, чем мое, со всех точек зрения.

— Мама…

При этом слове Люсия дернулась. Будто ей на ногу наступили. Нахмурила брови, открыла рот, собираясь возразить, но, увидев мое решительное лицо, поняла, что я знаю правду и промолчала.

— Мама, мы с Морисом любим друг друга и пришли просить твоего согласия пожениться.

Уф, готово! Мов произнесла фразу спокойно, не опуская глаз, но и без бравады, как поступила бы любая девушка в менее двусмысленной ситуации.

Я думал, что Люсия сейчас закатит скандал, как это умела делать только она, устроив целый спектакль в трех действиях.

Но вновь послышался ее притворный веселый смешок.

— Пожениться! Да вы бредите, дети! В вашем возрасте!

— В конце года мне исполнится восемнадцать, мама!

Это слово заставляло Люсию страдать; оно вонзалось в нее как заноза.

— Я знаю, Мов…

— Для меня нет ничего важнее в жизни, чем постараться сделать мужчину счастливым!

Люсия покачала головой. Затем посмотрела на меня. Ее взгляд был исполнен простодушия. Я не прочел в нем ничего, кроме материнской заботы, и поверил, что битва выиграна. Да, признаюсь, на мгновенье с нашим прошлым было покончено. Я действительно понадеялся.

— А ты, Морис, что ты думаешь об этом?

— Я люблю Мов, Люсия. Я искренне верю, что мы будем счастливы вместе.

Она взмахнула рукой, словно отгоняя мух.

— Ну, ладно, посмотрим; торопиться некуда, ведь правда?

Мы не могли утверждать противоположное.

Мов положила руку Люсии на плечо, глядя ей прямо в глаза, прошептала.

— В самом деле, мам, торопиться некуда. Главное, что в принципе мы получили твое согласие.

Сделав над собой усилие, она слегка коснулась губами лба Люсии и вышла из комнаты. Я знал, что она сделала это нарочно, чтобы оставить нас наедине. Мов хотела, чтобы мы с ее матерью объяснились тотчас же. Но ее ожидания не оправдались. Люсия снова надела очки, не спуская их, однако, на кончик носа.

— Морис, — прошептала она, — я полагаю, нам надо поговорить об этом на свежую голову, в тихом месте. Иди и жди меня в твоей комнате на авеню де л'Обсерватуар.

— В моей комнате!

— Да. Таким образом мы с тобой спокойно обсудим положение дел… Беги, а мне надо еще немного поработать. Я скоро.

* * *

Я ушел, не повидав Мов, и на такси добрался до бульвара Монпарнас.

Глава XII

Это неожиданное свидание не сулило ничего хорошего. Чем больше я размышлял, тем больше меня тревожило спокойствие Люсии. Она восприняла новость, не дрогнув; я восхищался ее самообладанием, но оно внушало мне опасение, ибо я боялся взрыва.

Люсия появилась немного времени спустя. Она оделась как попало, едва подправила макияж и выглядела старой и усталой.

Услышав на лестнице ее шаги, я открыл дверь. Мое сердце билось сильней, чем обычно. Я посторонился давая ей войти, и украдкой наблюдал за ней.

Люсия ласково улыбнулась мне.

— Ух, как же все-таки высоко!

Ее грудь вздымалась, с трудом переводя дыхание, она тяжело опустилась на кровать.