Остальные здесь просто живут

По крайней мере, среди наших знакомых. Чем сейчас заняты хипстеры, интересно?

– Это конец света? – спрашивает Нейтан.

– Вряд ли конец света начался бы с нашего городка, – отвечает Джаред. – Хотя… все может быть.

И тут иллюминация гаснет.

– Ого! – восклицает Нейтан, который к этому времени уже изрядно напился.

Огни вспыхивали в небе совершенно бесшумно, по крайней мере, мы-то точно никаких звуков не слышали, но все равно у нас такое ощущение, что наступила тишина. Несколько минут мы просто смотрим на потемневшее небо. Мэл встает и берет Стива за руку. Обнявшись, они уходят в дом.

– Я тоже хочу спать, – говорит Хенна, поднимаясь с бревна.

Нейтан встает следом и чуть не падает.

– Все ок?

– Ага! – смеется он. – Напился просто.

– Мы заметили, – говорю я. – Трудно было не заметить.

Джаред пихает меня локтем в бок. Больно.

Нейтан рассеянно оборачивается.

– Ты ведь меня не знаешь! – говорит он. – И даже не пытался узнать…

– Вот именно. – Хенна берет его под руку и ведет к дому. – Не пытался.

Мы с Джаредом остаемся на улице вдвоем. Он потягивает пиво, я пью колу. От запаха пива меня воротит, если честно. Чем он забористее, тем больше напоминает мне об отце.

– Ты бы с ним полегче, – говорит Джаред.

– А что такого? Мы ведь ничего о нем не знаем. Он сам сказал, что раньше был хипстером; может, он за собой всю эту хрень притащил?

– Майк…

– И зачем он приезжал к моему дому? Зачем полез на мост?

– Это же Хенна придумала…

– Тем не менее он может быть причиной происходящего. Вдобавок они с Хенной сейчас вдвоем…

– Она не станет с ним спать, – заверяет меня Джаред. – И он с ней не станет.

– Откуда ты знаешь?

Тишина. Я поворачиваюсь к нему…

И тут у меня голове щелкает.

– Ох, нет. Не может быть!

– Майк, я…

– Джаред, только не говори…

Вдруг он вскакивает: его внимание привлекает что-то в темноте. Джаред до сих пор в одном полотенце, да и я тоже, только куртку сверху накинул. Он что-то высматривает в темном лесу сразу за коттеджем.

Среди деревьев маячит голубой огонек. Он движется прямо к нам.

– Черт.

Я вскакиваю и уже хочу рвануть за остальными…

– Нет, погоди. Это не то.

И он бросается бежать… но не от огня, а к нему.

– Джаред!

И конечно, я бегу следом. Босиком, наступая на камни, шишки и бог знает что там еще валяется на земле.

– Что ты творишь?!

Голубой свет показывается из-за деревьев, и до меня доходит.

Это пума. А я-то гадал, почему за весь вечер ни одна пума еще не пришла почтить Джареда – вот, пожалуйста, идет. Только странно как-то идет, криво. Глаза у нее светятся голубым, а от тела исходит голубая аура.

– Джаред, не подходи! – кричу я, все еще отставая от друга на десять шагов. – У оленя были такие же…

Но Джаред и пума уже встретились. Она упала к его ногам и смотрит на него сквозь голубую ауру. Он тут же встает на колени и кладет на нее руки. Я подбегаю.

– Господи…

Пума вся покалечена. На нее невозможно смотреть.

– Ее машина сбила?

Я подхожу ближе, и из глаз пумы выстреливает голубой свет. Он задевает мое предплечье – ощущение такое, словно меня окатили кипятком. Я вскрикиваю и шарахаюсь в сторону. Джаред почти весь окутан голубым сиянием, однако сидит спокойно, не шелохнется – наверное, потому что в его жилах течет божественная кровь. Но если бедная пума пострадала от этого голубого света…

Ох.

Джаред сосредотачивает все внимание на пуме. Потом приглушенно вскрикивает, и голубой свет гаснет. Во внезапно наступившей темноте я его даже не вижу, только слышу вой пумы – она явно испытывает ужасную боль.

– Все хорошо, девочка моя, – шепчет Джаред, и его ладони вспыхивают. Он прижимает их к телу пумы, и она почти сразу успокаивается. Я подхожу ближе. Голубой свет прожег пуму изнутри сразу в нескольких местах. Кровавые раны и ожоги покрывают ее прекрасное тело – на них больно смотреть.

– Тише, тише, – приговаривает Джаред. – Ты в безопасности. Ты меня нашла.

Теперь слышно только ее дыхание. Она свернулась у его ног, как будто наконец обрела убежище.

– Я не могу ее спасти, – хрипло произносит Джаред. – Она так долго меня искала, так долго несла в себе этот ужас, а я не могу ее спасти. Раны смертельные, и их много – мне не под силу их исцелить. – Он прижимает пуму к своим ногам, ласково гладит. Дышит она тяжело, прерывисто, но по крайней мере больше не мучается. Джаред нагибается и шепчет ей на ухо: – Спи, девочка. Спи без боли и мук, в объятиях своего Бога.

Ее дыхание становится медленней… и еще медленней. Я молча жду. Наконец пума затихает совсем.

– Черт! – бормочет Джаред, и даже в свете луны я вижу, как по его щекам катятся слезы. Напоследок погладив пуму еще раз, он опускает ее голову на траву.

– Все нормально?.. – спрашиваю я, как последний дурак.

– Хипстеры думают только о себе. Им кажется, что их поступки никак не отражаются на остальных.

– Да. Весь мир такой. Все люди.

– Не все. – Джаред поднимает глаза на меня. – Ты не такой.

– Джаред…

– Я влюблен в Нейтана, – говорит он. – А он, кажется, влюблен в меня.

– Угу… Я понял. Только что.

– Прости, что сразу тебе не сказал. Поначалу все было слишком хрупко, слишком лично, и он сам до сих пор в шоке, что ему нравятся парни, и…