Остальные здесь просто живут

Мы не хотим быть парой.

– Кажется, я понял, о чем ты говорила… – сказал я Хенне потом, когда мы лежали в обнимку на кровати. – Ну, что мы друг для друга – сплошной вопрос.

– Да, – кивнула она. – После аварии до меня наконец дошло, что пора узнать ответ. Ты сидел рядом и держал меня за руку, а я думала: «Неужели это он? Неужели правда он?»

– Я задаю себе тот же вопрос с детства.

– Из-за этого я не смогла всерьез увлечься Тони. Я думала: а может, в другой жизни, если бы все случилось иначе, мы бы с тобой были вместе. Ну а потом мне надоело ждать, что кто-то другой ответит на этот вопрос за меня. – Она приподнимается на одном локте и смотрит мне в глаза. – Я люблю тебя, Майк.

– Я тоже тебя люблю, Хенна.

– И мне сейчас было очень хорошо с тобой. Правда. Но мне кажется, это не про нас…

– Да. Не про нас.

– Это любовь. Но другая.

– И это не делает ее хуже или слабее.

Хенна придвинулась поближе ко мне.

– Представляешь, все это время мы могли быть лучшими друзьями!

– Было бы круто.

– Еще не вечер.

Я улыбнулся.

– Поэкспериментируем?

И прямо почувствовал, как она улыбнулась в ответ.

– Надо попробовать!

И теперь я заехал за Хенной на машине, чтобы отвезти ее – в шапочке, мантии и гипсе – на вручение аттестатов. Пары на торжественной церемонии должны быть традиционные, мальчик-девочка, так что я пойду с Хенной, а Мэл с Джаредом.

– Большой день! – говорит Хенна, прыгая в машину и закрывая за собой дверь. Она смотрит на родителей, те смотрят на нее, но никто почему-то не машет.

– Что стряслось?

– Потом расскажу, – с улыбкой отвечает Хенна. – Сегодня счастливый день. И на то есть целая куча причин.

Церемония состоится в двенадцать. Солнце уже печет деревья, от чего все кругом пахнет пылью. Мэл ночевала у Стива, и они вот-вот приедут. Мама с Мередит явятся позже, к церемонии. Папа ночью так напился, что уснул прямо в костюме у себя в кабинете, и разбудить его не удалось. Мы с Мэл очень надеемся, что он доживет до завязки (впрочем, мама наверняка об этом позаботится).

Джаред приедет со своим отцом. Почему-то никто по этому поводу не парится.

– Да все будет хорошо, Майк, – говорит Хенна, прочитав мои мысли.

– Думаешь?

– Вообще все. – Она смотрит на дорогу. Мы в миллионный – и в последний – раз едем в школу. – Все-все будет хорошо. У всех нас.

От этих слов меня прямо крючит. Я так ерзаю на сиденье, что Хенна это замечает.

– Неужели ты настолько веришь в судьбу, Майки? Неужели она существует лишь для того, чтобы дать тебе по морде?

– Ну, до сих пор нормально так давала.

Она отворачивается к окну.

– Мне кажется, все будет хорошо. Даже у тебя.

И тут я начинаю считать телефонные столбы за окном.

Прекратить это невозможно.

…Однако я прекращаю.

Хотя до церемонии еще больше двух часов, возле школы уже довольно людно. Сначала будет репетиция церемонии, хотя я не очень понимаю, что тут репетировать. В море потеющих черных мантий мы наконец находим Мэл и Стива. Джаред с Нейтаном уже с ними. Хенна всех обнимает.

– Привет, – говорю я Джареду.

– Привет.

Все пялятся на нас.

– Ой, да ну вас! – Мэл хватает нас обоих за руки и выталкивает из толпы. – Идите, разберитесь уже! Последний день все-таки!

Мы с Джаредом уходим подальше от главного поля, на котором уже началась репетиция – серьезно, репетиция! – и сворачиваем за спортзал, чтобы никто нас не заметил и не потащил репетировать.

– Прости меня, – начинает Джаред.

– И ты меня.

– Я не всерьез это сказал. Честное слово.

– Нет, вообще-то всерьез, но… я заслужил.

– И я заслужил.

Минуту-другую мы просто молчим.

– Все, что ли?

– Наверное.

– Мы помирились?

– Непохоже, правда?

Опять тишина.

– Я переспал с Хенной, – говорю.

Джаред расплывается в потрясенной улыбке.

– Что, правда?!

– Правда. И мы поняли, что хотим быть просто друзьями. Получилось… получилось круто, по-моему.

– Вот видишь? У тебя тоже был от меня секрет!

– Да уж… За тобой мне все равно не угнаться.

Он отворачивается и зачем-то пытается через мантию сунуть руки в карманы брюк. Не выходит.

– Да… Знаю. Но ты меня пойми, Майки: каждый божий день я изо всех сил бьюсь за нормальную жизнь. Только никто мне ее не дает. Кроме тебя. Ты всегда меня спасал. Столько раз!

– Ты можешь рассказать мне что угодно, Джаред. Вот вообще все.

Он морщится.

– Тут дело не в том, что я тебе не доверяю. Когда произносишь что-то вслух, оно меняется. Становится правдой. Обретает собственную жизнь, вылетает в мир и… больше оно тебе не принадлежит.

Я молча жду. Он продолжает:

– Я не хочу быть хипстером, Майк. Хотя должен бы. Гей, полубог… Меня ведь даже не Джаред зовут.

– Меркурий. – Кажется, я произношу его имя вслух впервые за десять лет. Джаред опять морщится. Вы себе даже не представляете, как он ненавидит это имя.

– Какие у меня были шансы на нормальную жизнь – с таким именем? А я хочу просто жить… сам принимать решения, а не чтобы их принимали другие люди, пусть даже мои близкие или друзья.

– Я бы в любом случае ничего за тебя не решал – насчет Нейтана.