ОстанкиНО

Всё в жизни было вроде «на ять». Упоительный секс, отличное питание, радужные перспективы. Но сны он перестал видеть начисто. И это слегка настораживало.

А тут еще на Костромском фестивале Коле впервые не дали никакого приза.

На банкете к нему с бокалом виски подошел шеф Андрей Мормонов.

– Вижу, ты расстроен?

– Все нормально.

– На тебе просто лица нет! – погрозил ему пальцем Андрей. – И зря! Всему свое время. Когда-то ты умел талантливо рисовать. Теперь гениально живешь.

– Я плохо рисую?

– Как все… То есть, как многие. Но не расстраивайся. На старом капитале выедешь. Ты вон сколько до этого наваял. А фестиваль? Какая-то Кострома… Тьфу! Ярмарка тщеславия. – Шеф хмельно качнулся, зашептал в самое ухо: – Спасибо тебе за девку, Катеньку. Девочка-огонь. Я за последние десять лет впервые почувствовал себя мужиком.

Андрей Мормонов кого-то узрел в толпе, ринулся, расталкивая творцов. Николай же Баранцов набухал себе целый бокал вискаря, выпил единым махом.

Именно на этом вечере решил изменить свою жизнь. Выгнать Юленьку, начать видеть райские сны и рисовать парящих животных.

Юленька была изгнана, но райские сны не вернулись.

С отчаяния Коля даже запил и ввязался на улице в чудовищную драку.

И небеса увидели его страдания, пошли навстречу.

Однажды в пьяном виде Николай свалился в автомобиле с Крымского моста. Очнулся в реанимации.

От снов золотых!

Вот он пацаненком ловит на причале бычков. Молодые, смеющиеся родители возвращаются с дачи, у них полные авоськи винограда. А вот он у моря легко отталкивается от земли и ныряет в искрящуюся голубизну неба.

Он летит, летит!..

Выйдя из реанимации, сразу кинулся рисовать.

Зверушки парили лучше прежнего!

На радостях Коля позвонил Юленьке, кинулся в ноги, моля пощады. И был прощен. Девушка смеялась и плакала в трубку. Приехала тут же. В руках цветы и торт. Под мини-юбкой загорелые, стройные ножки. Это ли не везение!

Если ради этого стоит иногда попадать в реанимацию, он согласен.

– А мужик-то хороший… Это, конечно, не компромат. Так сказать, фантазия на тему. Ну, да ничего. У нас и так материала достаточно. Финальный удар, да?

– Сорок девять сделал. Нужен полсотый.

– Н-да… Шарахни на прощанье по продюсерам. Обезглавь кобру!

Компромат № 50 Шоу вурдалаков

1.

Телемагнат Олег Олегович Борматуха жил в своем подмосковном замке на речке Пехорка, как бирюк, одиноко.

Лет пять назад, когда у него только появились большие деньги, Борматуха отчаянно полюбил людей, и они шли к нему косяком. Когда же понял, что только денег им и нужно, разочаровался.

По вечерам Олег Олегович листал глянцевые журналы, краем глаза отслеживая телевизионные шоу на своих каналах, намечая, каких ведущих надо уволить, а каким, напротив, предложить новые проекты.

День походил на день, а каждую ночь, то в одном, то в другом месте замка магната раздавался подозрительный скрип.

Скрежетало ржавое железо.

Борматуха не терпел охраны, поэтому лично, он был неробкого десятка, обходил свои владения, но, увы, совершенно никого не обнаруживал.

В один из зимних вечеров скрип стал нарастать с угрожающей силой, дверь в спальню Олега Борматухи распахнулась, и в ней предстал полупрозрачный, с синеватым оттенком старик с длинной бородой. На ногах его истошно бряцали массивные и, точно, ржавые кандалы.

– Пить! Пить! – облизывая иссохшие губы, попросил старик.

«Приведение! – молнией мелькнуло в мозгах телемагната. – Ну, что ж. Это даже интересно».

Борматуха кинулся к хрустальному графину, твердой рукой налил полный стакан ключевой воды, но, когда поднес живительную влагу старику, тот отвел ее.

– Крови! Человеческой! Грамм двести! Не боле! – падающим голосом вымолвил он.

Борматуха ловко нажал на кнопки крохотного сотового, приказал наружной охране срочно смотаться в Склиф, и уже через час старик с жадностью опорожнял граненый стакан крови.

Потом он оттер губы, благодарно улыбнулся, на щеках его заиграл девичий румянец:

– Теперь хватит лет на сто.

– Может быть, еще стаканчик? – гостеприимно предложил Борматуха.

– Ни-ни! – сурово сказал старик. – Я свою норму знаю.

– Присаживайтесь, – Борматуха указал на турецкую оттоманку.

Старик, брякнув кандалами, сел.

– Снять железяки? – спросил Борматуха.

– Нельзя! Дано свыше! – отреагировал старик, приглаживая свою лохматую бороду.

2.

– Так кто ж вы? – Борматуха с искренним любопытством рассматривал старика. – Приведение? Вампир?

– Приведение-вампир.

– За какие, простите, грехи?

– Триста лет назад, еще при Петре Великом, был газетным магнатом. Создавал ложные имиджи. Дурманил ложью простых россиян. Призывал стричь купцам бороды.

– Только?

– Я и к вам направлен для устрашения.

– Как глупо! – Борматуха развел могучие длани. – Стану я бояться обыкновенного вурдалака?! Я знаете с какими людьми работаю? Палец протянешь, руку отгрызут. И ничего!

Олег Борматуха откинулся в кресле, закурил «Гавану», выпустил к янтарной люстре огромный клуб белоснежного дыма:

– Знаете, батенька, а у меня к вам деловое предложение.

– Это вы мне?

– Вам, вам! Не откажитесь ли поучаствовать в моем шоу об инфернальных явлениях.

– В качестве?