ОстанкиНО

А там раскаявшийся наркобарон вступил в племя людоедов, заделался шаманом и танцует голышом с человеческой берцовой костью в руках.

Костя устремился проверять всех остальных.

О, лучше б он этого не делал!

Насильники стали ворами, воры – лизоблюдами, а мздоимцы – лжесвидетелями…

С горя ангел Константин выдернул по перышку из своих белоснежных крыльев и стал блудодействовать, потом увлекся мордобоем и кокаином.

Архангелы немедля забрали Костю на небо.

– Разочаровал ты нас, парень! – сплюнул сквозь зубы Рафаил.

– В ад его!

– Это из ангелов-то? Неудобно… как-то!

– Тогда на Землю… Прочь с наших глаз!

И вот, если вы встретите на Земле или еще где отъявленного подонка, лизоблюда, наркомана, полностью деградировавшую личность, то знайте – это отставной ангел Константин Желобков.

Умоляю вас! Держитесь от него подальше!

А работает он в Останкино. Улица Королева, 12. Шестой этаж. Направо первая дверь.

– Вот это я понимаю компромат! Аж мурашки по хребту! Молодчина, Петро! Семимильными шагами идешь к полковничьим погонам. Шаги командора.

– Служу Отчизне!

– Ну-ну… Мы тут с тобой один на один. Каблуками щелкать не надо. Надо беречь форменную обувь… Теперь, знаешь ли, возьмись за останкинских фотографов.

– Операторов?

– Я не ошибся! Именно фотографов. Они портфолио для телеведущих бацают. Денег у них куры не клюют. Разнюхай с пристрастием.

Компромат № 41 Золотая жила

1.

У фотографа Генки Петухова открылся фантастический дар – снимать людей не скособоченными, сморщенными, с брюшком, а светлыми, добрыми, эталонно красивыми.

До Останкино он пасся у памятника Пушкину на Тверской. Считался типичной заурядностью. А по весне с ним что-то случилось. Клиентура его после получения фоток просто завизжала от восторга.

Гена стал работать на улице Королёва.

Именно таким – возвышенным и загадочным – каждый себя здесь и видел. Сразу же образовалась бурлящая радостью очередь. И чем плоше был человек, тем сильнее жаждал запечатлеть себя в лучшем виде.

Денежки хлынули в Генкин карман.

А называться он стал не просто Генкой, а Геннадием Дмитриевичем. Не уличный шатун, а – останкинский мастер!

Он открыл на улице Королева мастерскую «Золотая жила» и стал окучивать богатеньких буратин.

Слухами земля полнится… К нему поперли адвокаты, политики, барышники казино, элитные политики, «звезды» эстрады со сбитой сексуальной ориентацией и пр. пр.

И каждый господин, каждая госпожа, выходили у маэстро Петухова ангелоподобными, как на полотнах Рафаэля.

Москва вздрогнула! Бомонд загудел мохнатым шмелем!

Высший свет наконец-таки рассмотрел самого себя.

Приехали в костюмах от Гуччи бандиты.

Снимая бандюков, Петухов нервничал. Не понравится, прошьют калашом.

Понравилось!

Крестный отец Солнцева подарил Генке платиновый перстень с барельефом черепа. Снял со своего пальца!

Ночью к Генке на черных машинах подкатил спецназ. Повезли мастера в Кремль. Снимать Президента.

И ведь снял же!

Президент от восторга даже прослезился… И наградил Генку орденом за заслуги перед отечеством. Правда, только четвертой степени.

2.

И вот что удивительно!

Преображенные на фото люди на самом деле становились лучше. Вор стеснялся воровать. Адвокат – врать. Бизнесмену становилось совестно обувать своих сограждан. Какая-нибудь замухрышка становилась настоящей телезвездой.

Россия воспряла!

Честность, гласность, кротость сердца – вот что стало всеобщим девизом.

Западные инвесторы тоже очнулись.

Золотые реки потекли в закрома нашей Родины.

Взметнулись стены диковинных заводов. Мосфильм получил заказ от Голливуда. В Останкино телешоу стали вести Бред Пит и Анжелика Джоули. Отправилась экспедиция на Марс. Поголовье осетров разительно выросло.

Россия так резко и озорно стала с колен, что даже Китай смущенно потупил глаза.

И всё Петухов!

Геннадий Дмитриевич!

Телевизионный кудесник, почти полубог.

3.

Да, Страна расцветала ни по дням, а по часам.

Мы, именно мы стали затаривать глобальный рынок мощными автомобилями «Москвич», домашними кинотеатрами «Садко», фантастически ёмкими холодильниками «Арзамас».

Что говорить? Даже глава «Микрософта» Билл Гейтс стал работать на компьютере русского производства фабрики «Любомудр».

ЭВМ отличались запредельно объемными жесткими дисками, завидной оперативкой и национальным, несколько скоморошьим, дизайном.

Это все так… Но, увы, еще не все сограждане были окучены великим Генкой Петуховым.

В медвежьих углах еще остались подонки и даже злодеи.

Геннадия Дмитриевича опять вызвали к Президенту.

Глава государства сжал Генкину руку стальной хваткой и кивнул на золототканую софу.

Присели.

– Гена, – сказал Президент задушевно, – спасай страну!

Генка сглотнул.

– Стань штатным фотографом управления по делам Президента, – всенародный избранник стукнул ребром ладони по ручке софы. – Перефотографируй всех… Кто откажется сниматься, не наш. В двадцать четыре часа вон из страны.

– Когда? – Гена резко подался вперед.

– С этой секунды!

4.

Генку поселили в Спасской башне. Там же оборудовали его мастерскую.

Очередь к маэстро выстраивалась огроменная. Такая же, как раньше в мавзолей, к Ильичу.