Останови мое падение

Вдали уже виднелось каменистое ядро астероида, очертания которого по мере вращения преображались на манер бледно-серого полумесяца, отражавшегося в покрытой рябью луже. По астрономическим меркам скорость сближения с астероидом была смехотворно мала – жалкие пятьдесят метров в секунду; с тем же успехом они могли мчаться по железной дороге где-нибудь на Земле – разве что их «поезд» напоминал призрачную машину, путь которой вскоре должен был преградить турникет, опоясанный вокруг гигантского булыжника. Но стоило этому булыжнику приблизиться, а Базе – беспрепятственно пролететь между двух слоев троса, выраставшего прямо из поверхности астероида, как ощущение горизонтального скольжения вдоль границ преграды исчезло без следа. Они действительно огибали астероид, но не сбоку, а сверху.

Радостный крик Дарпаны был едва слышен, но Хэн решил, что приглушенный звук объяснялся, скорее, уважением к другим пассажирам, а вовсе не недостатком сил или энтузиазма. Когда их вес скачкообразно возрос от нуля до полутора g, Хэн заметил, как на ее лице изобразилась восторженная гримаса – будто возбуждение, охватившее ее в первый раз, ничуть не потеряло своей силы. Ближайшие фрагменты троса двигались против вращения астероида, что делало их почти неподвижными относительно самой Базы; к тому же вихревые потоки, наведенные в них магнитами корабля, служили своеобразным тормозом, который быстро сбрасывал относительную скорость до нуля. Уже через несколько секунд База была надежно прикреплена к тросам в двух точках и вместе с ними совершала обороты вокруг астероида; при этом она могла по-прежнему вращаться вокруг собственного центра масс, сохраняя исходную ориентацию в пространстве. И если звезды в иллюминаторе казались заставшими и умиротворенными на фоне внутреннего пространства кабины, то девять коек крутились подобно шампурам, стремящимся сохранить горизонтальное положение с учетом меняющейся центробежной силы. Небо слева от Хэна летело куда-то вниз; казалось, что корабль вместе с окружающим его космосом вертится вокруг неподвижной оси, роль которой играл его собственный позвоночник.

За десять секунд они совершили половину оборота, и звезды начали подниматься с правой стороны. Он напрягся, готовясь к падению, которое должно было последовать за отделением от астероида, однако уточняя маршрут Базы, навигатор решил сделать еще один оборот, пытаясь обеспечить столь же идеальную стыковку у следующего трамплина. Когда Хэн взглянул вверх, звезды сменились размытой каменной громадой, которая, на мгновение сверкнув в лучах Солнца, потемнела и унеслась прочь.

Когда звезды взошли во второй раз, навигатор, наконец-то, отпустил тросы, и пространство вокруг Хэна перестало вращаться. Трамплин появился справа от него, отступая вдаль на фоне неподвижных звезд.

База совершила разворот вокруг трамплина, однако по отношению к Земле этот маневр не обратил движение корабля вспять, а всего лишь увеличил его скорость на сто метров в секунду. В течение ближайшего часа трамплин точно так же разгонит все остальные корабли их конвоя – а затем в течение пары лет будет впитывать солнечный свет, восстанавливая энергию вращения и корректируя собственную орбиту, пока не окажется там, где сможет исполнить роль пересадочного пункта для очередной группы путешественников. Перенос этого астероида и его спутников из числа амуров[92]на орбиты с заранее подобранными характеристиками занял три десятка лет, однако дальновидность первопроходцев, ставших инициаторами этого процесса, принесла свои плоды уже в следующем поколении. Сама по себе База была не столько космическим кораблем, сколько капсулой жизнеобеспечения, которую просто перебрасывали от трамплина к трамплину, но благодаря этой эстафетной гонке они прибудут на Марс всего за четыре с половиной месяца.

– Милая, если можешь, то лучше поспи сейчас, – спокойно обратилась к своей внучке Рохини.

– Но это же так здорово! – возразила Дарпана.

– Не спорю, – согласилась Рохини. – Но впереди нас ждут еще тридцать таких дней, и если ты испортишь себе самочувствие, то никакой радости от них уже не получишь.

Немного помолчав, Дарпана, похоже, согласилась с ее доводом. – Я попробую поспать до следующего трамплина.

– Вот и умница. – Расслабившись, Рохини снова откинулась на спинку кресла.

Посмотрев в сторону бабушки, Дарпана поймала на себе взгляд Хэна. Улыбнувшись, он тяжело опустил веки, надеясь, что этот жест окажется столь же заразительным, что и зевота, но не будет выглядеть слишком уж очевидной попыткой манипуляции. Когда он решил, что сейчас самое время проверить, возымели ли его действия хоть какой-то успех, то уже и сам погрузился в теплые объятия полудремы – готовый проснуться по первому требованию Базы, но совершенно не желая возвращаться в явь ради более пустякового повода.

2