Останови моё безумие

- И правда, - хитро прищуриваясь, заявил этот клоун, - на деда Мороза ты совсем не похож, по крайней мере, пока не похож, думаю, придётся подождать ещё пару десятков годков, пока у тебя отрастёт борода, и ты немножечко поседеешь. – И Олег расхохотался, развеселив  стоявшую неподалёку медсестру, неприлично подслушивающую наш разговор, но я не успел обидеться, потому что к шумному смеху друга присоединился тонкий ласкающий меня смех сестрёнки, только мимолётно взглянув на неё, во мне поднялась тёплая волна счастья, и в следующее мгновение я уже смеялся вместе с ней.

Олег извинился и ушёл на обход, а мы с Мирой направились в её палату, пока сестра отдёргивала шторы, я раскладывал её вещи в шкафу. Эти простые действия занимали у нас больше времени, чем было необходимо, я всячески оттягивал момент своего ухода, Мира затягивала с разговором. В итоге всё мы не смогли избежать ни того, ни другого.

Я настоял на том, что она должна лечь в кровать, чтобы отдохнуть после дороги, она выполнила мою просьбу без пререканий, ограничиваясь бессловесными ответами. После того как я укрыл её одеялом, я отважно присел на край кровати, но говорить с ней сил не хватило. Мы были одни.

- Спасибо, - тихо сказала она после пары минут молчания.

- За что? – растерялся я.

- За чудесный праздник, надолго запечатлевшийся в моей памяти, за подарок, теперь согревающий меня, за то, - она обвела палату рукой, - что не оставил здесь. Спасибо – она потянулась через кровать и обняла меня, это было неожиданно и… приятно. Безумно приятно. Я немедленно обхватил её руками, крепче сжимая в своих объятиях и шумно вдыхая воздух, которого в больничной палате было катастрофически мало.

- Это тебе… спасибо… – всё, что я был способен выговорить в тот момент. Я готов был отдать всё что угодно, чтобы остановить время на этом моменте, совершить гнусное преступление, только чтобы руки моей девочки обнимали меня вечно, но… Мира медленно опустила руки, и мне пришлось отпустить её из своих объятий, запрятав сожаление, мелькающее во взгляде, подальше от её пытливых глаз. Отстраняясь, она невинно, поцеловала меня в щёку, ни на секунду не засомневавшись. Это был простой поцелуй - ее поцелуй, подаренный мне. Ещё один. Пусть даже и сестринский.

- А теперь иди, а я буду спать, - сказала она, весело улыбаясь, будто груз, который она удерживала на своих плечах, оказался слишком лёгким. Я повиновался, молча покинув сначала палату сестры, а затем и стены клиники, всё это время, ощущая невесомое прикосновение её губ на холодной щеке.

Возвращаясь в одиночестве, я вёл машину совсем иначе, стремясь скорее оказаться дома, чтобы промотать время до следующей встречи. Телефон разрывался от непрекращающихся звонков, которые я игнорировал, в конце концов, решаясь хотя бы взглянуть на номер звонившего, я узнал высветившееся на дисплее имя:«Катя».

Братик, я люблю тебя...

ВЛАД

Я так сильно желал обмануть время до нового свидания с сестрой, что кто-то сверху сжалился надо мной, посылая мне Катю. Моя несостоявшаяся девушка, но по-прежнему числившаяся в этом списке из одного имени – Екатерина, пригласила меня на очередную презентацию своего модного журнала, так удачно намеченную на первое января. С откровенным желанием немедленно отказаться, я согласился.

Предупредив домашних, что вероятнее всего буду поздно и переодевшись в один из многочисленных смокингов по таким случаям, в очередной раз проигнорировал целую коллекцию разнообразных галстуков, только вчера пополненную ещё тремя, любовно подаренными моей семьёй. Не терплю галстуков, кроме безвыходных случаев деловых встреч, но об этой моей особенности знает только Мира.

При воспоминании о сестре, на лице невольно заиграла улыбка, а непроизнесённое вслух её имя растекалось по венам вместе с кровью, каждый раз лишающейся доли необходимого кислорода, приходится дышать чаще и глубже, чтобы вернуть мысли в отвлечённое состояние. В конце концов, именно для этого я собираюсь на никому не нужный приём.

Банкетный зал гостиницы «Вероника», неоднократно посещаемый мной ранее, сейчас представлял собой огромное пространство забитое искусственным шиком. По периметру перламутровых стен были расставлены столы с приготовленными закусками, извещавшими о намечающемся фуршете. Гости потихоньку собирались и уже успели образовать несколько кружков по схожим интересам, некоторые откровенно-скучающие, в коих рядах пребывал и я, другие только делающие вид.

- Тебе, ведь совсем неинтересно здесь? – с каким-то разочарованием в голосе вполголоса спросила Катя, медленно опустошая бокал шампанского в своей руке.

- Сегодня ты особенно проницательна, - не остался я в долгу, отвечая на очевидный вопрос.

- Зачем же тогда согласился на моё предложение? – продолжала она. По лицу пробежала тень при напоминании мне о причине моего присутствия в этом месте, и я ответил почти правдой:

- От скуки.

- Ну, тогда, не буду мешать тебе скучать, - ловко ввернула Екатерина, оставляя меня одного и направляясь в очередную кучку помешанных на «современном искусстве».