Останови моё безумие

- Нет, я сам отвезу тебя, - твёрдо прозвучал самый любимый голос на свете, не оставляя мне выбора. Он, в отличие от меня, шумно встал из-за стола, не скрывая своего взвинченного настроения, и отправился прямиком в гараж.

- Я подожду тебя в машине, - это послышалось уже из коридора вместе с удаляющимися шагами Влада. Так же как и брат, не закончив своего завтрака, в этом не было никакой необходимости, мои физические потребности словно были умерщвлены для обострения потребностей эмоциональных. Родные снова удостоились от меня сухого пожелания «Хорошего дня», ответа на который я пропустила, в это время я с колотящимся сердцем, и моё здоровье не имело к этому никакого отношения, шла к машине брата.

Влад ждал меня снаружи, облокотившись на дверцу, завидев меня, он открыл дверь передо мной и запрыгнул на водительское сиденье, улавливая мимолётным взглядом его грациозные движения хищного леопарда, внушающие мне восхищение несмотря на бурю в моей душе, поспешила отвернуться к окну, чтобы не испытывать искушения любоваться им.Никто из нас не старался заговаривать первым, у меня и вовсе не было намерения говорить о чём-то, всё, о чём мне было необходимо узнать, сказали его глаза, в словах не было нужды. Я не таилась, когда самовольные капли орошали моё лицо, но плакала беззвучно, иногда смахивая влажные дорожки рукой, а в машине по-прежнему господствовала тишина, странно, но я не слышала даже посторонних звуков за окном, не замечая быстро сменяющейся панорамы и мельтешащих автомобилей. Ушла в себя? Не думаю, чувства напротив, были обострены до конечного предела.

И всё же резкий визг тормозов вывел меня из подвешенного состояния, оказывается, остановилась именно наша машина, но я даже не повернулась в сторону Влада, мне было неинтересно по какой причине мы стоим на обочине. Я слышала, как щелкнул ремень безопасности, сначала Влада, затем мой, но снова не отреагировала, в этом не было смысла. И даже, когда Влад перегнулся в мою сторону, а его сильные, тёплые руки осторожно обхватили меня и бережно пересадили на его колени, я не открыла своих заплаканных глаз, успевших возвести между нами пелену. Он обнял меня, нежно поглаживая по спине, словно нерадивого ребёнка, а я не хотела просыпаться, ведь это сон, теперь только во сне мой любимый будет со мной. Слёзы с новым потоком хлынули из глаз, наконец, заставляя их открыться, не сопротивляясь своему сердцу, прижимаюсь к Владу сильнее, отчаянно обхватывая его шею и утыкаясь в плечо.- Тшш, тшш, маленькая моя, не плачь, всё хорошо, - только начав всхлипывать, я затихаю, от его успокаивающего голоса, - всё уже хорошо, - слёзы высыхают, когда Влад замолкает и с какой-то безысходностью, шумно вздыхая, зарывается в мои волосы лицом.

Мы снова молчим, но теперь эта нужная нам обоим тишина, я готова молчать вот так в его объятиях вечность и мне будет мало, но потихоньку успокаиваясь, ко мне возвращается толика смелости, чтобы выговорить одну единственную фразу:

- Просто будь рядом,… пожалуйста…

ВЛАД

Мы ехали в абсолютной давящей тишине, но я боялся говорить, нет я нисколько не жалел о прошлой ночи, это было самое прекрасное, и самое запретное, о чём я не смел даже мечтать, и эта ночь будет подарком мне, греховным, но невероятно драгоценным даром. Я усиленно пытался следить за дорогой, не пуская в себя мысли, не разрешая себе смотреть на Миру и какое-то время мне казалось, что мне это удаётся, каждый раз противный звук встречной машины извещал меня о том, что я неотрывно слежу за сестрой лишь изредка удостаивая дорогу необходимым вниманием. После очередного прояснения в моей голове, я не выдержал непрерывно катящихся солёных капелек по нежной коже сестры и остановил машину на обочине. Не ведая, что творю, отстегнул наши ремни безопасности и пересадил сестру к себе на колени, в салоне по-прежнему было молчаливо, я слышал лишь непривычный скрип кожаной обивки сидений, в обычное время остающийся незамеченным, но сейчас он был громогласным напоминанием, что моя девочка прячет от меня свои слёзы. Обнимаю её, хотя, после того как сегодня на рассвете я покинул спальню сестры, я тысячу раз дал себе слово, что не прикоснусь, не искушу, не посмею. А сейчас? Касаюсь, искушаю, смею и желаю большего, с больным восторгом понимая, что всегда будет мало, всегда недостаточно, полностью моя, моя, моя, моя…  Руки блуждают по спине моей девочки, она такая хрупкая, такая беззащитная, сидя на моих коленях всё равно не возвышается надо мной, а лишь несмело уткнулась в моё плечо и беззвучно продолжает плакать, радуюсь, что она обнимает меня и начинаю шептать ей в самое ушко: