Остановись, мгновенье, ты ужасно

– Никого я убивать не буду, – теряя терпение проговорил Федор, убирая пистолет обратно в кобуру, чтобы женщину не хватил инфаркт.

* * *

Леха Ваняшин вышел на улицу. Заметив, что окно в квартире на первом этаже открыто, и ветер треплет занавеску, он решил заглянуть через него в комнату. Благо, что подоконник находился на уровне его подбородка. Он подошел и, отодвинул занавеску. Увидел Грека с практикантом Сокольским. Те при виде Ваняшина загнусавили, пытаясь, что-то произнести, но еще никому не удавалось говорить через нос. Не получалось это и у Грека с Сокольским. Хотя объяснений никаких и не требовалось. Ваняшин увидел связку гранат и тянущийся от нее шнур к дверной ручке.

Понимая, что если он сейчас кинется бежать в подъезд к Туманову, предупредить того, чтобы не открывал дверь, он не успеет. Все решали секунды. И выхватив из кармана сотовый, Леха Ваняшин быстро набрал номер мобильника Туманова.

Кошка за дверью орала как оглашенная. Федор взялся за ручку, приложив усилие, чтобы потянуть за нее и открыть дверь, и в этот момент его сотовый мелодично задринькал.

Федор поднес трубку к уху.

– Слушаю, – произнес он, поглядывая на дверь. Услышал озабоченный голос Лехи Ваняшина:

– Николаич, не открывай дверь. Она заминирована. Сейчас я залезу через окно.

– Вот чертовщина. Леш, может специалистов по разминированию вызвать? – спросил Туманов.

Ваняшин посмотрел на Грека, который едва не плакал от радости при виде приятеля. Еще лейтенант увидел в глазах усатого капитана мольбу. Видно держался Сан Саныч из последних сил.

– Знаешь что, Николаич, не надо вызывать специалистов. Сейчас я влезу в квартиру через окно и посмотрю, что там можно сделать, – сказал Ваняшин и, отключив мобильник, вскарабкался на подоконник.

Первое, что сделал он, оказавшись в квартире, это отклеил скотч со рта Грека, потом Сокольского.

– Леша, родной. Спасибо тебе, – едва не прослезился Грек от радости. – Как ты вовремя. У меня уж сил нету держать эти болванки на своих яйцах. Сними ты их с меня поскорей, Христа ради.

– Потерпи, Сан Саныч, минутку, – сказал Ваняшин, осмотрев связку гранат и привязанный к ней шнур.

Дело, по мнению Ваняшина, было не сложное, и никакие саперы здесь не понадобились. Сходив на кухню, он отыскал там нож. Вернувшись, перерезал шнурок, который был привязан к гранатам, потом скотч, которым были стянуты руки и ноги Грека.

Все то время, пока Ваняшин суетился возле Грека, толстяк Сокольский терпеливо дожидался, когда очередь дойдет и до него, и как только Ваняшин освободил его, кинулся в туалет.

– Во, как натерпелся бедолага, даже меня вперед не пропустил, – заметил Грек про толстяка Сокольского.

– Николаич, можешь входить. Все пучком, – крикнул Ваняшин ожидавшему за дверью Федору Туманову.

Туманов вошел.

– Ну, пленники, живы? – глянул майор на Грека.

– Живы. Веришь, Федор, – признался Грек. – Думал ну все, хана нам с Сокольским. Не увижу больше вас.

Ваняшин аккуратно сложил гранаты в пакет. Больше ничего под рукой не нашлось. Услышав признание Грека, съязвил:

– Так уж ты про нас и думал? Небось, за яйца свои беспокоился. Николаич, это ж надо до чего додуматься, четыре гранаты Греку между ног положить. Еще удивляюсь, как они не сдетонировали от нагрева. Ты Сан Саныч их так нагрел, – покачал головой Ваняшин.

– Леша, слово даю, как только эту мразь поймаем, я эти гранаты ему в задний проход затолкну. Чтобы он, гад, почувствовал, какого это быть вот так, – пообещал Грек. – Только бы найти его.

– Найдем. Я знаю, где его надо искать, – немного подумав, сказал Туманов. – Он ведь на что рассчитывал, когда позвонил к нам в дежурку…

– Он позвонил в дежурку? – удивился Грек.

– А ты думаешь, мы просто так с Николаичем сюда прикатили? От нечего делать? – сказал Ваняшин.

– Да, нет. Я ничего такого не подумал, – оправдался Грек.

– Фамилию свою он не назвал, но это точно был Мамедов. Таким образом, он решил счеты с нами со всеми свести, – сказал Туманов.

– Кровожадный зверек, – проговорил Сокольский. Но Грек тут же поправил его:

– Не зверек, а зверь.

Федор согласно кивнул, потому что Грек попал в самую точку. Только зверь может испытывать наслаждение убивая.

– Отсюда он уехал на моей машине. Не знаю, что я теперь отцу скажу. Фактически машина-то его. Это он мне давал поездить. Теперь больше не даст, – повесил нос Сокольский.

– Ладно, не горюй. Машину мы найдем. Нам бы только этого упыря найти. Николаич, ты сказал, знаешь, где его искать? – спросил Грек у Федора Туманова.

– Да есть одна мыслишка. С нами он, думает, что уже рассчитался. Он бы хотел прикончить Багиру, да не знает ее адреса. Его он пытался узнать у метрдотеля Григорьева и проститутки Орловской. Но они адреса Багиры не знают. И чтобы не оставлять свидетелей своего внезапного воскрешения, Мамедов их убил. Но еще есть один человек, который, думаю, может нам рассказать кое-что интересное.

– Полковник Ефимцев, – догадался Ваняшин.

– Точно, – кивнул Туманов. А Грек недоверчиво взглянул на своего старшего.