Остановка

Это было правдой. Гроза только что кончилась, и омытый ливнем город изменился на глазах, деревья сбросили пыль и открылись влажной, еще не тронутой осенней желтизной зеленью, в которой переливались, сверкали на солнце капли недавнего дождя.

Я посмотрел сверху на эту красоту и смягчился.

— Доброе…

— Отличная погода, самое время для прогулки, — продолжал Мазин, игнорируя мое волнение.

— Скажи еще, пикник!

— Я еду в Кузовлевку. Составишь компанию?

«Вот оно что! Это другое дело!»

— Еще бы!

В служебной «Волге» мы сели сзади. Водитель в штатском вел машину молча и умело. После недавнего автобуса казалось, что мы парим над асфальтом. Куда и выбоины подевались!

— Почему мы едем в Кузовлевку? Может быть, мальчик уже дома?

Я еще держался за последнюю надежду.

— Дома его нет, — ответил Мазин. — Я сам там был. Только что, — добавил он, хотя и ясно было, когда же еще!

— А если Ирина сказала неправду?

— Она сказала правду.

Мазин помолчал немного и добавил не совсем логично:

— Я не спрашивал… Она полностью угнетена ночным звонком.

Мне, конечно, хотелось знать больше, но смущал молчаливый водитель.

— Смотри! — вдруг показал он.

Вдоль дороги по недавней пашне, давя стерню огромными колесами, двигался мощный трактор. Двигался медленно, как всегда движется работающая машина, но тащил он за собой не привычный плуг. В землю уходили лезвия, похожие на лапы культиватора.

— Это и есть безотвальная вспашка? — спросил Игорь.

— Да, наверно.

— Первый раз вижу.

— У тебя другие дела.

— Дела-то другие, но знать хочется многое… Терпеть не могу, когда чувствую себя ослом. Говорят — ротор, а я думаю, что это такое?

— Ну, я уверен, и ты можешь сказать такое, о чем другие не знают.

— Могу… Слушай, почему человеку все знать хочется?

— Вчера Ирина отстаивала право на незнание.

— Иногда это выгодно. Тебе не показалось?

— Я стараюсь взглянуть шире. Меня эта семья задела.

— Чем?

— Древние говорили — судьба, рок, фатум. Звучало таинственно и снимало вопрос. Мы ищем причины и выводим следствия. Расчленяем и упрощаем проблему. Фатума нет, но вопрос…

— Остается?

— Стушевывается мнимой простотой. В самом деле! Как просто все началось. Школа. Обыкновенный класс. Дети как дети, и треугольник, каких, наверно, в каждой школе не сосчитать. Два мальчика и девочка. Все на виду. Один спортсмен, красив, другой тоже недурен, смышленый, не из середняков. И девочка не дура, одета к тому же. Любимица отца… Кстати, ты веришь в честных торговцев?

Мазин оторвал взгляд от поля, теперь совсем другого, еще не скошенного, по которому ветер гнал пшеничные волны.

— Нечестный торговец — это не торговец, а жулик.

— Ну, предположим. Однако ее папа мог обеспечить семью, ни разу не вступив в конфликт с уголовным кодексом. Все шло хорошо. Кончат школу, будут учиться. Остается выбрать, кто больше по сердцу. И тут случается такое, что влияет на выбор. Если хочешь, деформирует, делает его несвободным.

— Почему же несвободным?

— Ее связала жалость.

— А может быть, другое? Казалось, что жалеет, сочувствует, а было легкомыслие, тщеславие; самоуверенность и просто эгоистический расчет — осчастливлю, и будет мне вечно обязан?

— Подсознательно?

— Не много ли на подсознание сваливаем? Сначала подсознание, потом несознательность… А с несознательного и спрос не тот. Воспитывать нужно. И воспитываем, а Васька слушает да ест. Нет, брат, я за ответственность. За собственную ответственность человека за свои поступки.

— В принципе, конечно, в теории. А на практике самосознание только с горьким жизненным опытом приходит. Теперь Ирина дрянью себя называет. Это ж какой путь пройти нужно. От самолюбования до такой самокритики.

— Путь из отдельных шагов складывается.

— Ясно, ясно. И каждый объясним. Но какой из них фатальный?

— Не говори красиво! Диалектика и проще и сложнее. Каждый свою роль сыграл. Каждый шаг, каждый случай вплоть до конфликта с твоей Мариночкой. Все рано или поздно плюсуется и отзывается, и чем меньше ответственности, тем резче, хотя сами по себе обстоятельства жизни этой семьи почти рядовые.

— А ты?..

— Я думаю, в итоге к житейским коллизиям катализатор добавился.

— Катализатор? Подхлестнуло? Что?

— То, что в последнее время некоторых людей мутить сверх меры стало, — деньги.

— Да, катализатор бурный, согласен, хотя деньги у нас отнюдь не такой сезам, как на Западе. Попробуй, пойди с деньгами, купи, что тебе нужно. Почти наверняка вернешься с пустыми руками.