Остановка в Чапоме

По ее мнению, это уже детали, которые никого не интересуют. Факт был? Был. Деньги передавали? Передавали. Он не внес в кассу? Не внес. Была задолженность? Была. О чем тогда говорить?! Гораздо больше Маркину волнует все, что происходило потом, когда после ареста Подскочего у нее, только что избранной парторгом колхоза, начались конфликты с Бернотасом, который заправлял всеми делами. Столкновения этого не могло не быть, потому что вместо улучшения, как она надеялась, пошел полный развал хозяйства, направляемый новым руководством. Но теперь обращения Маркиной в горком и в МРКС воспринимались как начало открытой войны. Ее стали выживать из колхоза. Попытались судить товарищеским судом - не вышло. При непонятных обстоятельствах загорелась ее квартира, где она жила с матерью, вскоре умершей,- и она осталась фактически на улице, поскольку квартиру отказались ремонтировать за счет колхоза, а расследования так и не было. Но главное, что она хочет нам рассказать,- это положение в меховом цехе. Тут я уступаю место Георги. Ему должно быть более интересно, чем мне, поскольку это прямой материал для газеты.

- Знаете, какой это источник моральной заразы? - волнуясь, говорит Маркина о цехе.- Официально его называют "цех товаров народного потребления"...- Она делает ударение на слове "народного".- А какому народу идут все эти шапки и полушубки? Только начальству! Колхозники их и не видят, на их имя только оформляют, а все налево идет. Знаете, мне в мехцехе говорили, что есть такой в "Севрыбе" Несветов, так вот он всем этим командует...

- Несветов? Но какое отношение он может иметь к колхозному мехцеху? - удивленно спрашивает Георги.- Раньше он был начальником отдела по делам колхозов, но в колхозные дела вмешиваться прямо так не мог...

- А он сам и не вмешивался, для этого у него Куприянов и Бернотас были! - отвечает Маркина.- Сами они вроде экспедиторов, исполнители: тому отпустить, этому продать, в Прибалтику отвезти. У нас же только шьют, а кожу и меха выделывают в литовском колхозе "Накотнэ". Причем знаете, на каких условиях? Половину на половину! За то, что они выделывают, они оставляют себе половину нашего сырья. Конечно, не худшую половину! И учета никакого не ведется. Мне вот говорили, что они отправляют сырье по весу, редко по штукам, безо всякого дециметража...

- А это что такое?

- Ну, это обмер площади шкуры, в дециметрах. И так же получают. То есть там сколько хотят, что хотят, то и берут. В цехе мне говорили, что идет все время пересортица: маркировка не соответствует ни сорту, ни площади шкуры. А раз меха не учитывают, тут что хочешь, то и делай. В каждой партии - сто или двести шкур лишних, это еще в восемьдесят втором году работники ОБХСС нашли. И ничего: завели дело, потом закрыли. Из Москвы кто-то приезжал, составил акт, а потом пришел в цех и говорил, что, мол, никакого преступления нет, это личные шкуры Куприянова, дескать, он их посылал, а там спутали. А откуда у него двести шкур? В следующем году у Куприянова приписки обнаружили - и тоже ничем дело кончилось, все акты исчезли в ОБХСС и в прокуратуре. И не только по этому делу. Все, что мы из колхоза передавали в прокуратуру, если это касалось мехцеха и МКПП, сразу же прикрывалось!

- Но почему, Галина Александровна?

- Как почему? Да потому, что у Бернотаса дружки в прокуратуре! Говорят, ему даже право на ношение оружия выдали, как внештатному сотруднику ОБХСС. А потом - это вспоминали все! - за несколько дней до ареста Гитермана они говорили в меховом цехе, что в МРКС скоро будут большие перемены. Откуда они могли это знать, как не из прокуратуры?

Вот это уже любопытно. Я начинаю с большим вниманием прислушиваться к Маркиной. Не такие уж простые, выходит, эти ребята, успевшие примелькаться мне во всех "делах" МРКС.

- А над всеми ними,- продолжает рассказывать Маркина,- есть человек в Минрыбхозе СССР, Касьянов, специалист по мехам. Он всеми ими командует - куда посылать меха, куда не посылать. Работники нашего мехцеха сколько раз говорили, что колхозу не выгодно отправлять шкуры в "Накотнэ". Технолог Лысанова и экспедитор Антоненко нашли другой цех по выделке, тоже в Прибалтике, который брался выделывать сырье только нашего колхоза и за деньги, причем качество обработки там гораздо лучше и дешевле... Так что поднялось! Ни в какую! А когда Лысанова выступила с разоблачением злоупотреблений, например, что расход сырья показывают в два раза больше, чем его идет в дело, ее сразу же уволили. Восстановили только после обращения в ЦК. И все это время Бернотас уговаривал кладовщицу сказать на Лысанову, что та, мол, у нее что-то украла...

- Чем же все это кончилось? - спрашиваю я.